— Сiao! — приветствовала их Паола. Улыбка на ее лице была открытая и дружелюбная. — Отец просил передать, что через часа три прибудем в Касабланку… А я вам напоминаю, что скоро будет обед…
— И что вы сегодня приготовили нам, синьорина Паола? — спросил у нее Андре.
— Лазанью, синьор, — ответила девушка, при этом глядя не на Андре, а на Дэвида. — Не забудьте, через полчаса в кают-компании, синьоры, — напомнила она и круто развернувшись, пошла дальше.
— Как она тебе? — подначил друга Андре, провожая глазами Паолу.
— Нормально, — безразлично ответил тот, уставившись в одну неопределенную точку на горизонте.
— Неужели Дэвид Паркер не воспользуется ситуацией? Рыбка-то сама плывет к тебе в руки… Тем более такая привлекательная рыбка…
— Спасибо, на этот раз воздержусь… Пусть плывет мимо…
— Это серьезный симптом… Ты не заболел, случаем?
— Нет.
— А я думаю, что все-таки заболел. И даже знаю, как это болезнь называется…Grande Amore (Большая любовь (итал)), — смеясь, произнес Андре по-итальянски. — Перевод, надеюсь, не требуется?
— Не зли меня, Андре, — прорычал Дэвид, — а то я забуду, что ты мой друг…
Андре в ответ только громче рассмеялся.
* * *
— Ну что, ты и теперь будешь говорить, что не беременна? — спрашивала Мишель у обессилено лежащей Софи. Та упрямо молчала.
Они только вышли прогуляться по палубе перед сном, как вдруг Софи снова стало плохо и она, прислонившись спиной к бортику, медленно сползла на пол, на несколько мгновений потеряв сознание. Хорошо, что рядом оказался Эдгар и помог занести ее на руках обратно в трюм.
— Все явные признаки на лицо: тебя уже который день выворачивает наизнанку от любой еды, кружится голова, ты спишь как сурок, психуешь по любому поводу… Продолжать?..
— Но почему? — простонала Софи, и в ее глазах блеснули слезы. — Зачем? Этого не должно было случиться…
— Зато, теперь не придется разводиться с Дэвидом, — радостно улыбнулась Мишель.
— Нет, я все равно хочу развестись. Более того, я не хочу, чтобы Дэвид узнал о ребенке.
— Ты с ума сошла, да? — Мишель укоризненно посмотрела на подругу. — Как ты это себе представляешь? Ты считаешь, что твои родители придут в восторг от беременной и при этом разведенной дочки? Ты же станешь изгоем! Все отвернуться от тебя! Этого ребенка общество не признает! Да и как ты, вообще, собираешься скрыть беременность от своего Паркера? Или твой живот не вырастет в ближайшие девять месяцев? И как это можно не заметить?
— Мишель, — устало проговорила Софи. — все твои доводы будут иметь смысл, если мы когда-нибудь вернемся домой… А пока — это пустое сотрясание воздуха… Мы с Дэвидом, возможно, никогда больше не увидимся… И еще не известно, что будет с нами…
