Тимоха усмехнулся себе под нос и через минуту-другую спросил:
— А мне Иринка поможет?
— С чем? — вскинулся Пузырь.
— С алиби.
— Ты не об этом подумал.
— Я подумал о том, что мы едем к вам. Пузырь…
— Я не Пузырь!
— Я говорю, пузырь нужно взять… Иринка что пьет?
— Ничего. Поздно уже!
— Для такого события нисколько не поздно!
— Для какого события?
— Коротилов теперь без нас как без рук. Он нам крутые бабки станет платить. Иринке твоей не надо будет работать.
— Да, хорошо бы.
— Пусть кто-то другой Коротилову стелет.
— Чего?!
— Ну а вдруг? — сказал Тимоха, вспомнил, о чем Пузырь бредил в подвале, и усмехнулся.
В ночном магазине они взяли пару бутылок виски, кое-что из закуски. Но все это нужно было еще употребить, а пока Пузырь пребывал в подавленном состоянии духа. Не хотел он, чтобы Тимоха ехал к ним домой, но и отказать ему в гостеприимстве не мог.
Дверь Пузырь открыл своим ключом. И зашел тихо, чтобы не разбудить Ирину.
Тимоха ухмыльнулся себе под нос. Надо было сначала позвонить по телефону, чтобы она успела выпроводить любовника. Вслух он ничего подобного, разумеется, не сказал, но Пузырь почему-то глянул на него настороженно.
Ирина вышла к ним в длинном халате поверх короткой ночной рубашки.
Тимоха был в отличном настроении, поэтому не постеснялся заглянуть в узкий зазор между полами. Ножки у нее, конечно!.. Да и все остальное выше всяких похвал. Заспанная она, слегка растрепанная, но такая теплая, даже разгоряченная.
— Привет! — заявил Тимоха, нахально подступил к ней, обнял за талию, поцеловал в щеку.
Она глянула на него с удивлением, а Пузырь — с тихой злостью. Но Тимоха ничуть не сконфузился. Еще чего!.. Если ей можно и с Коротиловым, и со Стасом, то почему с ним нельзя? Тем более что у Тимохи была уважительная причина. Он очень-очень хотел эту красотку.
Но Ирина пока что не была расположена к близким отношениям. Тяжеловата она на подъем. Но так Тимоха и не торопился. Он обязательно что-нибудь придумает, непременно искупается в этом фонтане.
Голубь опустился на подоконник, но не удержался на нем, с шумом свалился. Стас заметил, как он взмахнул крыльями и без труда превратил падение в полет. А у него крыльев нет, ему так просто над своими грехами не подняться.
— Значит, Квашнин выстрелил в Кускова, тот ответил, так? — спросил следователь, внимательно глядя на Стаса.
— Я не знаю, кто из них был Квашниным, кто — Кусковым. Я вообще мало что разглядел. Видел, что стреляют, а что там да как, не в курсе.
