Тут острая мысль пронзила вдруг его сознание. Стас подскочил как ужаленный. Поднимаясь, он перенес центр тяжести на раненую ногу, но боли почти не почувствовал.
Да, сегодня ночью он шел в туалет без костылей. По пути заглянул в спальню к Ирине. А там Коротилов. Ирина верхом на нем!
Это был не сон. Они реально занимались любовью. А Стас в это время спал.
Ирину он нашел в спальне. Она сидела у зеркала и водила кисточкой по губам, тщательно выверяя каждое свое движение. Коротилова рядом не было.
Ирина, конечно, слышала, как вошел Стас, но даже ухом не повела. Она вообще никак не среагировала на его появление.
— Я все видел, — заявил он.
— Я знаю, — сказала она, продолжая красить губы.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— Ты даже не представляешь, как мне сейчас стыдно.
— Да, я вижу. Для кого красишься?
— Не для кого, а вообще. — Ирина не отрывала глаз от зеркала, но смотрела только на себя.
— Ты же говорила мне, что не спишь с Коротиловым.
— Когда я тебе такое говорила? — спросила Ирина, вдруг остановилась, положила кисточку и повернулась к Стасу.
Брови ее застыли в верхней точке удивления.
— Говорила.
— Я говорила, что не должна с ним спать.
— И он говорил…
— Что он говорил? — Она снова повернулась к зеркалу, взяла кисточку и начала красить ресницы.
Лицо непроницаемо спокойное, движения ровные, рука не дрожит. Как будто ничего не произошло. Только кисточка была не та, которая нужна. Ирина должна была красить ею губы, а не глаза.
— Что ты неприступная.
— Да, так оно и есть. Я неприступная. Для всех. И для тебя тоже. Или у нас что-то было?
— Нет.
— И не будет.
Стас грустно кивнул, медленно повернулся к Ирине спиной и сделал шаг от нее.
— Это при том, что ты мне нравишься, — сказала Ирина ему вслед.
Он остановился, но поворачиваться к ней не стал.
— Ты хороший.
В ее голосе было столько нежности, что сердце Стаса стало плавиться, как свечной воск под горящим фитильком. Душа его замерла в ожидании чудного момента. Ирина могла подойти к Стасу, обнять его сзади. Вчера она практически сдалась ему на милость. Если бы не проклятый Коротилов!..
— Но у меня есть муж, — сказала Ирина и вздохнула. — Я не смогу ему изменить. Точно знаю, что этого не будет.
— А Коротилов?
— Коротилов — это мое проклятье. Роковая неизбежность, — сказала Ирина, вздохнула, но с места не поднялась и к Стасу не подошла.
А он все продолжал стоять к ней спиной.
— От него никуда не денешься.
— Можно уволиться.
— Бесполезно. Он меня везде достанет. Я это уже давно поняла и смирилась.
