— Ну, если ты веришь. — Ирина пожала плечами.
— Верю. Как и в то, что с пацанами ничего не случится.
Тимоха и Пузырь уже должны были вернуться, но их все нет. А время уже половина одиннадцатого, за окнами темнеет.
Стас расположился за столом в горнице, сидел и смотрел в окно, на калитку. Если вдруг нагрянут бандиты, то именно там они появятся в первую очередь. Тогда он будет стрелять. На поражение.
— Почему они не возвращаются? — с хныканьем в голосе спросила Ирина.
— Все будет хорошо.
— Я мобильник дома забыла.
— А куда бы ты им позвонила?
— Не знаю.
— Может, Коротилов знает?
— Коротилов? Они что, к нему поехали?
— Вряд ли.
— Да и не знают они, где он.
— Тимоха говорил, что им с Марковцем пообщаться надо.
— А вдруг Марковец их бандитам сдал?
— Не думаю.
— А если они Пашу убили?
— Не думай о плохом. Все хорошо будет.
— Ну да, конечно. И зачем я только согласилась? — проговорила Ирина, приложила пальцы к вискам и застыла в тягостном раздумье.
— На что ты согласилась?
— На эту чертову базу. Не надо было Пашу отпускать. Сидел бы дома. Мы были бы вместе и ни о чем не думали.
— Но ты же согласилась.
— Коротилов уговорил.
— Уговорил, значит? Ты знала, что базу нужно отбить от бандитов?
— Паша вам помогает?
— Паша в одном с нами дерьме, — сказал Стас. — И он, и ты.
— В дерьме. Да. Это так ужасно! — сказала Ирина, снова положила руки ему на плечи, даже навалилась на него, но тут же спохватилась, отстранилась.
— Извини.
— За что?
— У тебя же нога.
— Но я же сижу. А если буду стоять, ты все равно можешь опереться на меня. Я буду твоей каменной стеной.
— Ты будешь меня защищать? — осведомилась Ирина и провела пальцами по его плечам.
— Даже если мне придется умереть.
— Ты пообещал Паше? — спросила она.
— Я пообещал Паше? Зачем мне это делать? У меня что, своей головы на плечах нет?
— Да, с головой нужно дружить.
— Ее надо беречь. Иначе крыша съехать может. — Стас немного помолчал и тихо добавил: — От любви.
Ирина ничего ему не сказала. На этом их содержательный разговор и закончился. Ирина ушла в свою комнату, там и затихла. А Стас еще долго сидел за столом, чувствуя себя человеком, только что признавшимся в любви чужой жене.
За окнами стемнело, а пацаны не возвращались. Ни врагов, ни друзей. Тишина.
Она и сморила Стаса. Он перебрался на диван, лег, навострил уши, но долго продержаться не смог.
Ночью его разбудила Ирина. Она вышла в горницу в халате поверх ночной рубашки, села на край дивана, не касаясь Стаса. Через окно на нее падал тусклый сноп света от уличного фонаря. Лампа отражалась в ее глазах.
