— Ты сам подумай, почему бандиты на Иру наехали? — не унимался Тимоха. — Давят на ее босса, а достается ей. Почему?
— Тебе уже пора, — сказал Стас, глянув на часы.
Спать им разом никак нельзя. Кто-то должен дневалить у двери. Первым на часах стоять ему. Дежурство можно начать прямо сейчас. Пусть уж лучше Тимоха спит, чем несет вздор.
— Потому что Ира — его любовница. Этот Денис Петрович ради нее на все пойдет. Бандиты это знают.
— Ты можешь и дальше чесать языком, но через два часа твоя смена.
— Да не собираюсь я спать. Такая ночь!.. — Тимоха скользнул взглядом по стене, за которой находилась Ирина.
— Какая такая? — спросил Стас и с подозрением глянул на него.
Уж не собирался ли он забраться к Ирине в постель? С него станется.
— Дембель, брат! Я себя здесь как дома чувствую.
— Да, но не забывай, что мы в гостях.
Тут слух его уловил звук, с которым открылась дверь. Стас подал Тимохе знак, и тот закрыл рот.
На кухню зашла Ирина все в том же спортивном костюме. Как бы она того ни хотела, он не мог скрыть длину ее стройных ножек. Все у нее в идеале.
Стас глянул на нее и почувствовал, как на его грудь надавила жуткая зависть к Пузырю, а душу кольнула ревность. Через пару недель Пузырь вернется. Он будет сидеть на кухне, а Ирина войдет к нему в распахнутом халате на голое тело. А может быть, на ней будет корсет с подвязками, чулки и больше ничего. А Стас в это время будет сосать лапу.
— Вам еще спать не пора? — спросила Ирина.
— Не спится. Это от возбуждения, — сказал Тимоха, не сводя с нее глаз.
Ирина приподняла брови, подозрительно глянула на него.
— Возбуждены мы. Дембель у нас, кайф. Мы эту ночь два года ждали.
— Ну, может быть.
Ирина стала успокаиваться, но в дверь вдруг кто-то позвонил. Она дернулась, как будто механическая соловьиная трель прострелила ее насквозь.
Стас тоже мигом напрягся. Рука его потянулась к разделочному топорику, который он приготовил для дружеской встречи с бандитами.
— Я гляну, — сказал он.
В прихожую Стас вышел с топориком в руке. Свет там не горел, было темно, но все же в глазок он посмотрел с осторожностью. Фильм какой-то был, киллер там выстрелил как раз через такой вот глазок.
Но за дверью стоял мужчина, которого трудно было принять за киллера. Молодой, холеный, лощеный, в костюме явно не с чужого плеча. При этом растерянный, подавленный. Он переминался с ноги на ногу, нервно оглядывался.
— Ира, я это, открывай, — сказал этот субъект и еще раз нервно нажал на клавишу звонка.
