– Почему не пробовал? Многое я на этом свете испробовал, грешник. И сказки сочинять – не самое плохое из этого… Одно упование – на прощение Господне…
«Да, тут ловить нечего. Совсем все запущено», – подумал я, разглядывая старика и его монашеское жилище, которое выглядело, кстати, довольно уютно. Стены горной кельи были задрапированы тканью, кое-какая мебель, даже чья-то выцветшая фотография на скальном выступе. Я присмотрелся. Кажется, – я на секунду «нырнул» в астрал, чтобы сравнить, – точно, фото его матери. В углу пещеры стояла печурка – труба выходила наружу через вход в жилище. Аскетично, но довольно неплохо.
– Я знаю не только то, кто ты, но и то, зачем ты пришел. И заранее говорю тебе – нет. Изыди, Сатана!
Лестно, конечно, когда тебя поднимают до столь высокой ступени в Иерархии, а точнее, называют одним из семи имен Императора, но в данном случае все портил контекст.
– Давай вот без этого, без стилистически негативно окрашенных заявлений. Давай просто поговорим…
– Дык, о чем? Ты мне предложишь продать душу, назовешь какую-то высокую цену, а я не соглашусь. Зачем мы будем время тратить?
– Так вроде и спешить особо некуда. Я ведь не просто цену назову. Я тебе предложу стать одним из Иерархов. А это – не просто мешок золота или, скажем, молодость. Это – буквально все, что ты захочешь!
Да, все труднее говорить о том, во что сам не веришь. Как я дальше-то работать буду? Ох, разжалуют меня до чертей… Между тем старика, кажется, мое предложение развеселило.
– Кхе, кхе… – он то ли кашлял, то ли смеялся. – Так мне ведь и не надо ничего.
– Сейчас не надо, а станешь на сорок лет моложе – может быть, сразу и появятся желания…
– Я всю жизнь пытался вырасти над желаниями, а ты мне опять предлагаешь окунуться в их пучину? Нет уж, спасибо. Кхе, кхе…
– Но вдруг у тебя есть какая-то цель, стремление… Сделать жизнь на Земле лучше, победить, скажем, нищету… Войны остановить, болезни…
– Единственная у меня цель сейчас – смиренно вручить Господу нашему душу свою грешную и надеяться на прощение. А дальше что – не мое дело. На все Его воля.
Да. Безнадега. Почему же у меня четыре с половиной века назад не имелось такой убежденности? Сейчас бы все иначе было.
Вернувшись с неудачных торгов, я без особой надежды на успех стал тщательно перебирать в голове подробности этой встречи. И, надо сказать, не выходило у меня из головы вот что. Почему у старика в горной келье фотография матери? Почему не отца, не всего семейства, а именно матери? Да и вообще, для пожилого человека, поднявшегося над бренностью мира, хранить в рамочке фотографии предков (тем более выборочно) – не то чтобы странно, но, во всяком случае, небанально. Да и фотка-то сама, ну, настолько уже выцветшая, что можно только угадывать, что за дама в темном платье на ней изображена. К счастью, у демонов есть другие способы опознания – не только те, что у людей.
