– Много дней я сидела в засаде, – начала рассказ Скогур, – вылезая из нее только, чтобы пожевать какой-нибудь проклятой травы или справить нужду. Много ночей подряд я подкрадывалась к этому черному уроду, превращаясь то в мышь, то в лисицу… Я, как проклятая, вынюхивала, высматривала, спускалась вслед за ним к деревням, кралась рядом, когда он обращался в туман… Я следила за ним лучше, чем ревнивая жена за своим чертовым мужем!
– Зачем ты делала это, Скоги? – спросил Ролегур, глава фиолетового древа Черемуха.
– Я хотела убить его, – просто ответила ведьма. – Хотела уничтожить Зло еще до того, как оно станет чересчур сильным.
– И что? – спросил кто-то из присутствующих.
– Я поняла, что он мне не по зубам. Проклятый тролль использует магию, которой я не знаю. Будто сама чертова тьма питает его силы! Будто черный урод – внебрачный сын самого Короля Тьмы, будь он неладен! Все мои чары, все мои попытки развеять или схватить проклятый черный туман ни к чему не привели! Чертов тролль их даже не замечал!
– А почему ты не убила его спящим? – недоверчиво спросил Брьоу.
– Я старалась, – был ответ, – зарядила посох, прокралась под утро в его проклятую пещеру.
– Не удалось? – Сагеальфур в волнении потирал руки.
– Мои чертовы заклинания были бессильны. Все время будто бы что-то мешало мне. А когда я все-таки умудрялась промямлить своим проклятым заплетающимся языком нужные слова, вместо молнии из моего посоха вылетала маленькая искра, способная сжечь разве что мотылька, будь он неладен.
– А можно было его просто задушить? – спросил силач Ролегур.
– Даже если бы у меня на это хватило сил, он превратился бы в чертов туман и…
– Понятно, – кивнул Ролегур.
– Его магия чем-нибудь ограничена? В кого он может превращаться? – спросил Винур.
– Ха! Да в кого угодно, – ответила эльфийская ведьма. – Насколько я поняла, есть только одно слабое место в его магии. Он не может превратиться во что-то или кого-то, кто гораздо больше его самого – в дракона, например, или, скажем, в табун лошадей. А в того, кто его размера или меньше, – с легкостью.
– Он может делиться? То есть превращаться в нескольких? – спросила Нертус.
– Однажды, охотясь, он превратился в четыре крупные рыси… Это я видела сама. Но обычно он либо проклятый туман, либо уродливый великан с черной шкурой.
– Он – Зло, – вздохнула Нертус, – а у зла много лиц. Эккеворт это часто повторял.
– А он может превратиться в человека или эльфа? – взволнованно спросил Ролегур.
