– Иными словами, вернуться никак не получится?
Сатана посмотрел на меня кроваво-красными глазами и ухмыльнулся:
– Это что, санаторий, по-твоему? Ты здесь по найму. Навечно.
– Но ведь найм может и закончиться, – говорил я почти шепотом.
– Не может, – был ответ.
– Неужели же нет ни одного способа как-то искупить и вернуться? Нет способа выкупить свою душу? Я согласен на все! Мог бы оплатить какой-то дополнительной работой…
Костяной демон разинул в хохоте свою пасть, из которой вываливалась непережеванная человечина.
– Сведешь в ад дополнительно тысячу уродов, чтобы самому получить отпуск в рай?
Да, глупое предложение.
– Сколько лет ты собирал полный список? – Дьявол отбросил недоеденную ногу и достал из-под стола огромный кувшин с питьем. Стуча зубами по краю кувшина, стал пить, а то, что лилось мимо, оставляло на бело-голубом костлявом теле красные потеки. Надеюсь, что все-таки винные.
– Недолго. Может быть, полгода.
Он сверкнул глазами в мою сторону и буркнул:
– Ты так хорош?
– Просто много лет смотрел, как побеждают другие… Раньше мне не было это нужно.
– Собирай еще один список. Я подумаю. Но это будет стоить тебе очень дорого – дороже, чем ты можешь себе представить, предатель.
Здравствуй, надежда… Неужели ты окажешься такой же лживой, как счастье, полученное мной в аду?
Вернувшись к себе, я долго не мог собраться с мыслями. Пил коньяк не пьянея, слушал Баха и старался до мелочи, до слова, до жеста припомнить все подробности сегодняшнего разговора.
«Есть надежда? Что значит его последняя фраза «Я подумаю»?! Значит, все-таки есть? Отсюда можно вырваться? Даже ОТСЮДА??? – От волнения перехватило дыхание и очередной глоток напитка застрял в горле, заставив поперхнуться. – Я смогу вернуть душу? Я снова стану человеком? – Стакан трясся в моей руке, и я поспешил его поставить на столик. – Да! Совершенно точно он сказал: «Это будет стоить тебе очень дорого, предатель»! Значит, я получу свободу?! – Я несколько раз глубоко вздохнул, наполнил пузатый округлый стакан до краев и осушил его залпом. Только после этого смог мыслить спокойнее. – Чего же мне это может стоить? Я рожусь мышью или пауком? Вряд ли, хотя это было бы вполне в его стиле. Но я просил вернуться на человеческую стезю. А даже если и мышью – уж лучше так. Подохну где-нибудь в мышеловке или когтях совы – и то лучше, чем опостылевшее бессмертие. Хоть какое-то освобождение».
Коньяк подействовал, а вместе с опьянением пришло и благодушие. Ну или некое сходное чувство, если учитывать, что «
