У нее было мало друзей в том мире, где ныне вращался ее супруг, а прежние друзья давно исчезли из ее поля зрения. Поэтому она хранила добрую память о тех немногих, кого могла назвать этим именем. Одним из них был Рэндал Холлс. Из глубокого уважения к Монку, а отчасти из природной доброжелательности он в ранние дни брака Монка выказывал должное почтение к его супруге, к которой большинство друзей и соратников мужа относились с нескрываемым презрением. Миссис Монк холила и лелеяла это почтение, как может делать только женщина в ее положении, и память о нем запечатлелась в ее голове навсегда.
Кларендон, подобно многим, не выносивший супругу Монка, охарактеризовал ее следующей фразой: «Nihil muliebris praeter copus gerens» note 23. За ее неопрятной внешностью он не разглядел женское сердце, быстро откликающееся как на ненависть, так и на любовь. Холлс мог бы просветить его на этот счет. Но, увы, они никогда не встречались друг с другом.
Самое незначительное добро, сделанное нами на протяжении жизненного пути, может явиться семенем, дающим богатый урожай, который понадобится нам в час нужды.
В данный момент Холлс хорошо это понимал. За обедом хозяйка засыпала гостя вопросами, пока не вытянула из него информацию не только о состоянии его кошелька, но и о причинах возвращения в Англию, надеждах, которые он питал, и разрушении этих надежд ее супругом. Последнее привело в ярость достойную леди.
– Черт возьми! – завопила она на своего повелителя. – Ты дал Рэндалу от ворот поворот, словно нищему попрошайке?!
Честный и бесстрашный Джордж Монк, всю жизнь твердо шагавший прямой дорогой и не боявшийся ни одного человека, включая самого короля, которого он посадил на трон, опустил гордый взгляд перед сварливой мегерой. Как вам известно, Монк был храбрым солдатом, в одиночку усмирившим мятежный полк в Уайт-холле, который спасовал перед его властностью. Но своей вульгарной и скандальной герцогини он, возможно, страшился больше, чем другие люди страшились его.
– Видишь ли, любовь моя, не в моих возможностях… – неуверенно начал он.
– Не в твоих возможностях! – с презрением прервала его она. – Скудные же у тебя возможности, Джордж, если они не позволяют тебе помочь другу!
– Я могу помочь ему угодить на виселицу, – запротестовал Монк. – Имей терпение и дай мне объяснить.
– Видит Бог, я нуждаюсь в терпении! Ну, говори!
Герцог мягко улыбнулся, как бы подчеркивая снисходительное отношение к неподчинению его власти. Не обращая внимания на прерывающие его речь презрительные возгласы, он описал ситуацию столь же подробно, как только что описывал ее Холлсу.
