Я собирался спросить Хулио, проверить, ответит ли он мне, но вдруг понял, что не хочу ничего знать.
− Идем, − сказал певчая птица. Двое других мужчин уже направились к машинам. — Теперь время женщин.
Я не знал, что он имел в виду, но и не спрашивал. Я последовал за Хулио вниз по пустой грязной улице. Я хотел поговорить об этом с Бейкером. Представил, как мы сядем возле его лачуги, выпьем немного пива, и я расскажу ему, что произошло. Мы напьемся, он объяснит мне, что все это значит, почему женщины устроили это шоу, какие тут параллели с прошлым. Мы бы обсудили эту тему досконально, и все бы уже не выглядело бы таким пугающим, злым и чертовски ужасным, как сейчас. Дистанция смягчила бы ощущения. Время бы превратило это в историю. Я наделся. Молил об этом бога.
Я сел в машину и завел мотор, затем выглянул в окно. Я увидел женщин, держащих за руки мужей, любимых, сыновей и вели их по улице к церкви. Они шли через прогалину между двумя домами из самана. Мне показалось, что я разглядел большую кучу высохшей толокнянки и полыни.
Я тронулся в путь. Я проехал мимо Хулио и не помахал ему рукой. Я поехал обратно той же дорогой.
Я включил радио. И не смог поймать ничего кроме мексиканских голосов. Я вдавил педаль газа в пол.
Через полчаса я выехал на шоссе. Я один раз посмотрел в зеркало заднего вида и посреди огромного моря тьмы, я примерно разглядел, где расположен Шмель. Мне показалось, я увидел тихий свет далеких огней.
Я свернул на обочину. Мне не хотелось об этом думать. Я выключил радио.
Еще один свет, который я увидел, были огни Феникса, когда подъезжал к нему. Я ехал лицом к рассвету.
