Пепельноволосая воительница высвободилась из объятий Ипата, отвернулась к закату.
– Ты правильно всех понял, Ипат Колотит! – раздался ее гордый голос. – Только про меня ничего не знаешь. Так знай: рядом с Серым Властелином обрела я смысл жизни! И я – не Либе! Я – Шестая Серая!
Стройная фигурка склонилась к сложенным на камне доспехам, выпрямилась. Глухой шлем-армэ закрыл ее голову, серая кольчужная сетка упала, пряча от всего мира прекрасное лицо. Тускло сверкнули на высокой груди скрещенные бронзовые булавки – страшное, напоенное гибельным ядом оружие. Ипат поднял бледное лицо к горным небесам, и оттуда ему грянул неслышимый гром. На самом деле, конечно, грома не было, откуда ему взяться в чистом небе, но Тайфун как глава волшебного Дома обязан был владеть начатками гипноза, и он владел. И как не подыграть, как не украсить достойную столичных театров сцену?
– Знаешь, кто сюда идет? – безжизненным голосом спросил Ипат. – Моя родная мать. И знаешь, зачем? Да чтоб стребовать с Властелина долю с разбойных доходов за служение сына! Ненавижу…
Процессия богато украшенных женщин действительно заявилась. Нужные поклоны в сторону Черного замка, являвшегося не более чем конюшней, были отбиты. Витиеватая просьба изложена безмолвному, страшному в своей глухой броне Четвертому Серому.
– Спустить с раската! – проскрежетал в ответ голос, в котором не осталось ничего человеческого.
Гладь реки сияла на солнце.
– Пеноструй и Игристая – светлые реки… – тихо прошептал Элендар и прислонился лбом к теплому боку скалы.
Кто в отряде теперь помнит, как выглядели священные для любого эльфа реки? Могла бы помнить Оксаниэль, если б не была поглощена воспитанием оравы детишек. Уже и Прозрачная – ледяная, неприветливая, но такая милая сердцу река – стерлась в памяти вьехов, как будто и не было ее никогда, и чудное Беловодье подернулось дымкой легенд. Не помнят прошлого вьехи, и правильно не помнят, ибо много горечи в нем сокрыто для любящего сердца. И только Предвечный король вьехов помнит всё. Потому что – король. Память – его ноша, никому не передать, не переложить. Каждое имя, ушедшее в легенды, жжет сердце и ранит, а имена собственных детей, сгинувших без следа в бесконечных странствиях, наполняют бессмертные глаза неизбывной печалью.
Когда Предвечному королю становилось особенно плохо, вот как сейчас, он обычно уходил к реке и сидел там подолгу в одиночестве, стараясь ни о чем не думать. И постепенно становилось легче. Конечно, не всегда это было возможным – и забот хватало, и с реками во многих устрашенных мирах сложно, но сейчас – почему нет? Селение вьехов укрыто могучей древней магией, никому не пройти, внутренних проблем нет и не предвидится, дозорная служба отлажена, и река есть в наличии – просто заглядение, а не река. А у реки – скала, гарантирующая одиночество, потому что в стороне от пляжа, где не протолкнуться от детей. Эх, дети… как много их было, когда покидали Беловодье! Как много было вообще вьехов тогда! Но прошли бессчетные века скитаний, и остался от могучей новой расы жалкий отряд в неполные пять десятков воинов. Совсем как у Вьехо, когда все только начиналось. Но Вьехо превратил маленький отряд в великую силу, а он, Элендар – что свершил он? Где те легендарные вьехи, были ли они? Всё кануло в Лету, и последняя горстка бойцов балансирует на грани уничтожения… еще одного боя им не выдержать. И когда вернется Вьехо и спросит, где его воины и особенно где его дети – что ему ответить?
