— Семьдесят семь лет старику — и всё не унимается, какой-то неуёмный бубен.
Но не из железа же сделан человек! В последнюю эпидемию гриппа дедушка наш захворал. Какое уж там железо! Дедушка непрерывно кашлял, загорелся и слёг в постель.
Вызвали знакомую докторшу, и прилетела к нам, как облако, вся в голубом, молодая блондинка — наша районная докторша Юлия Павловна.
— Дышите! — приказывает.
Дедушка дышит и кашляет.
— Ещё дышите!
Ещё дышит и кашляет, в груди что-то поёт на всю комнату.
Докторша выслушала дедушку, нахмурилась, покачала головой и говорит:
— Пришло время и вам поболеть!
У дедушки оказалось воспаление в лёгких, на той и на другой стороне.
— Пенициллин! — сказала Юлия Павловна.
И назначила ввести в тело дедушки армию в пять миллионов бойцов, называемых медицинскими единицами. Что это значило, мы поняли, когда принесли лекарство из аптеки. В коробке было множество пузырьков, в каждом пузырьке на донышке порошок жёлтого цвета. Было две крышечки на каждом пузырьке: одна металлическая — легко снималась, другая резиновая.
Сквозь эту резиновую пробочку протыкали острой иглой дырочку и вводили бесцветную жидкость. Порошок плесени в ней растворялся. Потом жидкость из пузырька выкачивали шприцем, и это была целая армия бойцов в сто тысяч медицинских единиц, готовых войти в тело человека и начать борьбу за его жизнь.
Решено было через каждые три часа круглые сутки вводить по сто тысяч бойцов и всего ввести на борьбу с болезнью войско в пять миллионов.
Нам стало жалко дедушку, и мы спросили:
— Очень больно будет?
Вместо ответа докторша подошла к телефону и долго спорила с кем-то, настаивала на своём, повторяя имена медицинских сестёр — Клавдии Ивановны и Елены Константиновны. Кончив разговор, она ответила нам на вопрос: больно ли будет дедушке или терпимо?
— У нас, — сказала она, — есть медицинская сестра Клавдия Ивановна, и у неё такая лёгкая рука, что сонного уколет— и он слышать не будет. Сейчас она занята и придёт только через сутки, но ждать нам нельзя; сейчас придёт другая сестра — Елена Константиновна, тоже хорошая сестра, строгая, аккуратная, только жалуются больные: колет больно — рука тяжёлая.
Первый укол сделала сама Юлия Павловна, и так легко что дедушка во время укола чему-то улыбался. И когда Юлия Павловна ушла, он стал ещё больше смеяться и сказал:
— Длинный сарафан!
— В чём дело? — спросили мы.
— Волос долог, — ответил он. — Как это вы сами не понимаете? Она доктор, учёная женщина, а держится бабьих глупых басен о тяжёлой и лёгкой руке. Не в лёгкой руке дело и не в тяжёлой, а в уме и в мастерстве. Колет больно — значит, плохо умеет; колет без боли — значит, мастер своего дела.
