Вечером в общежитии было особенно оживленно. Девушки возбужденными, шумными стайками бродили по комнатам, шутили, смеялись. Исключение составляла лишь Наташа Меклин. Уединившись в укромном уголке, она что-то сосредоточенно писала, бросая сердитые взгляды на тех, кто пытался ей помешать. Казалось, что происходящее ее вовсе не интересует.
— Что, Наталка, — шутливо бросила Женя Руднева, — милому письмо строчишь? Хвастаешься гвардейским званием?
— Отстань, пожалуйста! — с досадой буркнула Наташа, строго посмотрев на Женю своими красивыми, с зеленоватым оттенком глазами. — Не мешай!
Дина Никулина, с которой Женя летала в одном экипаже, дернула подругу за рукав гимнастерки:
— Пойдем. Разве ты не видишь, что у нашего штурмана сегодня поэтическое настроение?
— Вот еще… Откуда вы взяли? — смутившись, выдала себя Меклин.
— Разве не ясно: у каждого поэта, когда он творит, характер становится сварливым, как у старой девы. Представляю себе, какой семейный рай ожидает твоего будущего супруга!
И, рассмеявшись, Дина с Женей удалились из комнаты.
На другой день, когда мы с Клюевой дежурили на аэродроме, на старт, запыхавшись, примчалась Катя Титова.
— Ой, девчата! — издали закричала она. — Бежим скорее марш слушать!
— Какой там еще марш? — недовольно отозвалась Оля.
— Самый настоящий, гвардейский. Наш, понимаешь, наш!
Наверное, вчера Наташка настрочила, — догадалась я и посмотрела на небо. Оно по-прежнему хмурилось. Не было ни малейшей надежды на улучшение погоды.
— Пошли, — предложила я Клюевой. — Гвардейцам положено иметь свой марш.
— Будет нам марш, если вдруг объявят вылет, — заметила Ольга, нехотя вылезая из кабины.
— Не объявят. А вообще-то ради такого случая не жалко разок и выговор схлопотать.
— Быстрей, вы, копуши! — тормошила нас Катя. В общежитии к нашему приходу было уже битком.
Кто-то, невидимый за склоненными над столом головами, не спеша, с чувством читал:
На фронте встать в ряды передовые
Была для нас задача нелегка.
Боритесь, девушки, подруги боевые,
За славу женского гвардейского полка.
— А что, неплохо! — произнесла Ира Каширина. — Ну-ка, девочки, все разом:
Вперед лети
С огнем в груди…
Десятка полтора голосов подхватили за Ирой:
Пусть Знамя гвардии алеет впереди.
Врага найди,
В цель попади,
Фашистским гадам от расплаты не уйти.
Никто из нас усталости не знает,
Мы бьем врага с заката до зари,
Гвардейцы-девушки в бою не подкачают,
Вперед, орлы! Вперед, богатыри!
Некоторые уже успели переписать марш. Копии песни тотчас разошлись по рукам. Не прошло и пяти минут, как гремел настоящий девичий хор:
