Торчавшие из стен механические руки пришли в движение и сорвали с Михаила всю одежду. Поёживаясь от холода, голый Михаил вспоминал, сколько приятных минут доставили ему Василий и другие пиндосы.
Тихо тренькнула протянутая от стены к стене на высоте двух с половиной метров тончайшая стальная струна. Голова Михаила отделилась от тела и со стуком упала в подставленную парой проворных манипуляторов больничную "утку".
Все девять сердец Михаила остановились. Самое большое, располагавшееся в паху, держалось дольше других, но вскоре угасло и оно.
Из отверстий в стенах ударили струи горячего пара. Через несколько минут тепловой обработки механические руки полностью отделили плоть Михаила от костей. Из люка в потолке показалась цепь с крюком на конце. Манипуляторы подняли массивный скелет Михаила и повесили его на крюк. Цепь уволокла остов наверх, в цех, где местные кустари делали из костей магические порошки для продажи лохам.
Другие манипуляторы подняли с конвейера бесформенную кучу Михаилова мяса и сунули её в жерло громадной мясорубки, где сотни острых ножей превратили плоть в нежнейший фарш. Вернувшись на конвейер, то, что десять минут назад было бессмертным великаном, доехало до конца коридора и провалилось в размещённую ярусом ниже соковыжималку. Конвейер умер. Две стальные пластины сошлись, выдавливая из фарша кровь.
Крови вышло ровно три литра. По изогнутому жёлобу она стекла в пластмассовую миску с надписью Thomas, стоявшую в глубине храмовых катакомб, в крошечном закутке размером с коробку из-под телевизора.
В стене закутка отворилась дверца, и внутрь, вальяжно покачивая хвостом, вошёл большой белый кот.
Понюхав воздух, он довольно мяукнул.
Подошёл к миске и начал жадно лакать мясной сок.
Вылакал всё, облизнулся и с чувством глубокого удовлетворения зашагал прочь.
- Брысь отсюда, мерзкая тварь! - Boris замахнулся ногой на невесть откуда взявшегося белого кота. Зло зашипев, кот прянул в сторону и с ненавистью посмотрел на человека. Boris достал из кармана бритву, раскрыл её и отработанным движением послал животному промеж глаз.
- Вот так-то, мурзик, - вытащив лезвие из рассечённой головы кота, Boris вытер его о белоснежную шёрстку. - Не для тебя эти игры.
Boris знал, что Михаил не вернётся, но продолжал мерить шагами площадку возле Храма, словно чего-то ждал.
Чёрный аэролимузин приземлился рядом с его вертолётом. Дверь авто распахнулась, и на площадку выкатился домашний робот покойного Василия Дронт.
