Ирислав благодарно сжимает её руку, буквально на секунду, и встаёт.
– Хорошей ночи, Аделаис.
– До завтра, Ваша Светлость.
Князь уходит, и на смену ему почти сразу приходит гроза. Настоящая, летняя. Сильная и тёплая. И словно бы специально для неё, Лаис, созданная, каким бы невозможным это ни казалось.
На этот раз Лаис, не удержавшись, идёт за грозой. Выскальзывает незаметной тенью за ворота, скидывает промокшую насквозь одежду в небольшой, невысокой роще, и, захлёбываясь от восторга, носится по холмам за молниями. Гроза выматывает и успокаивает. Смывает неприятный осадок и невнятное беспокойство.
Нет, она уверена, что всё сделала правильно. Не отказывают правителю большой страны в такой мелочи как один конкретный посол, особенно в обмен на значительные уступки.
Беспокоит другое – князь слишком хорош. Силён. Слишком благороден. Красив, и даже борода его не портит. Опять же эти грозы как по заказу… Лаис заинтригована. Больше того – очарована. И это вызов, который она не имеет права принять. И неважно, насколько ей этого хочется…
Гроза длится долго, затихает лишь под утро, за полчаса до рассвета. Лаис устало бредёт домой. Всего пара часов, чтобы поспать, ведь завтрак у князя довольно рано, и надо ещё одеться, как полагается…
В доме гость. Наглый. Бесцеремонный. Зажёг свет, затопил камин… подогрел пряное вино. Протягивает Лаис халат, словно бы он тут хозяин, словно бы есть у него право тут вообще быть.
Лаис устала. Она молча скидывает мокрую одежду прямо в дверях, не обращая внимания на резкий выдох и моментально темнеющие глаза гостя. Закутывается в халат, босиком идёт к креслу перед камином, забирается с ногами. Вопросительно поднимает бровь. В конце концов, это пока что её дом. А Айвор смотрит так, что понятно – сейчас что-нибудь этакое выскажет… на что совершенно не имеет права.
– Стоит оно того? – выплёвывает мужчина. – Правда стоит?
Лаис молча поднимает вторую бровь. Нет ничего глупее, чем состязаться в словесном мастерстве с менестрелем. Впрочем, Айвор, кажется, слишком сильно уязвлён и обыграет сам себя.
– Место в постели князя стоит того, чтобы терпеть оскорбления от его бывшей любовницы? – мужчина усаживается в другое кресло.
Лаис могла бы его выгнать. Могла бы ему врезать. Могла просто промолчать… она делает глоток идеально-горячего вина и язвит в ответ.
– Это сцена ревности? Или просто истерика?
– Недоумение, – цедит мужчина, обжигая взглядом ярко-синих глаз. – Та Лаис, которую я знал… та, которую любил, ни секунды не осталась бы в княжествах. Ты же сидишь тут как ни в чём не бывало! Чего ради, Аделаис?
