[257], выходцы — ‘те, кто переселился из чужих мест, явился из-за рубежа; перебежчик’[258]. Переезщикам, выходцам и полоняникам, как и лазутчикам, при наличии у них скорых, прямых вестей полагалось денежное вознаграждение.В случае результативности разведывательной деятельности лазутчиков иногда освобождали от государственных податей и повинностей. Воевода Ржевы-Володимировой [Ржев в древности назывался по имени своего первого князя — Владимира Святого], князь Иван Леонтьевич Шеховской в своей отписке, полученной в Разрядном приказе 5 августа 1631 г., доносил: «Бил челом тебе, государю, Аксиньин крестьянин Алексеевской жены Соколовой, Андрюшка Чуркинской, который ходит за рубеж для твоего государева дела вестей проведывать, а мне сказал: по твоему государеву указу правят на нем в Старицу к острожному делу деловцов и лесу от Ивана Одадурова, а он в писцовых книгах Богдана Воейкова с товарищи в живущем написан в получетверике; и ему от твоего государева дела в Старицу к острожному делу не мочно, посылаю я его еже недель за рубеж для вестей, а он человек одинокий. И бил челом тебе, государю… тот Андрюшка Чуркинской, а ко мне принес челобитную, чтоб его деревня обелить против его братьи, и как в Торопце и на Луках Великих у лазутчиков земли обелены. И я без твоего государева указа земли его обелить не смею»[259]. Ходатайствуя об «обелении» деревни лазутчика, то есть освобождении его частично или полностью от податей и повинностей, а также от участия в строительстве оборонительных укреплений — острогов [частоколов из заостренных кверху бревен, плотно пригнанных друг к другу], ржевский воевода ссылался на известные ему прецеденты в Торопце и Великих Луках.
Уже через 10 дней воеводе был дан ответ, в котором частично удовлетворялись просьбы лазутчика. В государевой грамоте в Ржеву-Володимерову к воеводе от 15 августа 1631 г. сказано: «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б вдовы Аксиньи Алексеевы жены Соколова с крестьянина, с Андрюшки Чуркинскаго, с его жеребья в Старицу к острожному делу лесу и деловцов для его службы имати не велел, с него только тягла выходит»[260].
От глагола лазучити (ласучити) в значении ‘заниматься шпионажем’ в XVI–XVII вв. произошел ряд производных: лазутчик (лазущикъ), лазутникъ, лазучникъ, лазученье, лазучество (лазучство), — ставшие терминами разведки. В «Словаре русского языка XI–XVII вв.» определяются значения вышеперечисленных существительных как ‘лазутчик, шпион, шпионаж’
