Любое летописное известие могло быть как достоверным отражением действительности, так и индивидуальным представлением об этой действительности, плодом фантазии или ошибки того или иного летописца, а также и преднамеренным искажением событий. В летописных памятниках отразились различные идеологические установки заказчиков, их политические взгляды. Объем и запись событий большей частью зависели от социального положения летописца, его кругозора, мировоззрения и образования. Роль представителей церкви в этом многовековом процессе бесспорна: монахи и священники, игумены и пономари, часто не указывая своих имен, создавали летописи, отражая события земной жизни русских людей[23].
Необходимо принять во внимание, что любая русская летопись — это плод работы не одного автора, а часто механическое соединение разных текстов, своего рода компиляция[24]. Каждая летопись имеет свое индивидуальное название, данное ей на основании случайных признаков: по имени владельца или переписчика летописи, по ее местонахождению и т. д. Иногда названия могут просто вводить в заблуждение. Так, Никоновская летопись названа по имени патриарха Никона, у которого был один из ее списков, но сам Никон (1605–1681) никакого отношения к составлению этой летописи не имел: она была составлена в двадцатых годах XVI века.
Летописец, составляя свои погодные записи, иногда привлекал для работы нелетописные источники — хроники или паремейники, откуда заимствовал разнообразный материал для характеристики отдельных лиц и событий, используя дословные цитаты. Деятельность летописных центров была тесно связана с политической и экономической жизнью России, поэтому периодизация истории русского летописания в целом совпадает с периодизацией истории России. Так, первый этап истории русского летописания, завершившийся созданием раннего летописного свода «Повести временных лет», соответствует времени формирования Древнерусского государства с центром в Киеве и его расцвету, которого оно достигло к началу XII века. Уже в следующем столетии в связи с татаро-монгольским нашествием прекращают свою деятельность летописные центры в Киеве, Переяславле Южном, Чернигове. В XIV–XV вв. летописные центры возрождаются в главных городах тех княжеств, которые стремятся занять ведущее место в политической жизни страны. С конца XV в. положение Москвы как центра нового государства определило её главное место в истории русского летописания. В Москве с этого времени создаются все значительные летописные произведения
