Мой Андерсен | страница 3



А когда стаял снег и проснулись ручьи, сапожник Андерсен отложил молоток и позвал сына: «А не пойти ли нам в поле?»

Цветы, цветы, цветы… Их лёгкий запах дурманил голову, и она кружилась, точно ярмарочная карусель, та карусель, которая сначала медленно и плавно, как в старинном танце, а потом всё быстрее и быстрее кружится под звуки невидимой шарманки и звонких серебряных колокольчиков.

А потом, потом Ганс вдруг заметил: из большого алого бутона медленно выползает плюшевый шмель. Шмель гудит, и цветок чуть покачивается, точно сказочная погремушка.

— Папа, папа! — удивился Христиан. — Они живут там?

— Да, — равнодушно кивнул отец. — Разве ты не знал?

Нет, сын совсем не знал об этом.

А как хорошо стать маленьким и жить в цветочном бутоне! И все бедные дети, кому негде жить, тоже станут маленькими и будут жить вместе, точно золотые шмели, точно маленькие эльфы — принцы цветов. Весь день сражаются эльфы на солнечных лучиках — своих игрушечных шпагах. Но эти солнечные шпаги никого не ранят. Едва касаясь сердца, они щекочут эльфов и заставляют их смеяться. Эльфы хохочут, хохочут нежно и звонко, точно карнавальные бубенцы…

Ах, если бы это могло случиться на самом деле!

Но на самом деле Андерсен вырос большим. Вот почему он и написал «Дюймовочку». Ведь Дюймовочка — это просто мечта очень бедного детства.


* * *

Я рассказал вам три печальные истории. И вы, наверное, подумали: грустный человек этот Андерсен!

Так знайте: вот что писали о нём сто лет назад: «У нас в Дании никто не умеет улыбаться подобно Андерсену».

И в сказках его тоже всегда чувствуешь эту светлую улыбку.

Ну, вспомните хотя бы «Огниво» — сказку о солдате и трёх собаках.

Огниво


Давным-давно в городе Копенгагене король Христиан IV построил круглую башню. И с той поры эта башни стояла на главной городской площади.

Торжественно и сурово смотрела она на маленькие копенгагенские домишки, и те смущенно жались по углам площади, боясь подступиться. И в самом деле, разве мог хоть один из них сравниться с величественной башней?! Почти все черепичные крыши копенгагенских зданий были похожи на бабушкины чепцы. И только круглую башню венчало нечто подобное рыцарскому шлему. А ведь давно известно, что всё высокое, рыцарское внушает уважение.

Поэтому не только дома, но и все жители Копенгагена гордились своей каменной громадой. И лишь одно обстоятельство смущало их…

У каждой достойной башни есть свои мрачные легенды. Но что могли рассказать о своей копенгагенцы?