На исходе третьих суток мучительных страданий, когда двое осунувшихся горе - психостатов, развалившись на полу в состоянии полнейшей прострации, молча дымили, пялясь в потолок невидящими, покрасневшими от бессонницы и сигаретного дыма глазами, дверь внезапно открылась, и - и - и - и… Вошла она, одинокая Звез - з - зда пленительного счастья! Алиенора Сергеевна Аквитанская ! Не вошла, взошла над миром! И это всё о ней: «Днём свет божий затмевает, ночью землю освещает – месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит. А сама - то величава, выступает, будто пава; сладку речь - то говорит, будто реченька журчит» – и немного о погоде:
– Чего ж это вы на полу - то разлеглись, мальчики? Грязно ведь. Места другого не нашлось? …Порнушку небось, как обычно, смотрите, мастурбашки? А девчонки ваши где? …Вдвоём? …Уау! …Парни, совсем, что ли, прицел сбился?! Ха - ха - ха! Ну, вы в натуре даёте! Трам - та - ра - рам! – высокая стройная пышноволосая особа подбоченясь нарисовалась в полутьме коридора.
– Ты вот, Юрий Иваныч, крик души моей, слёзно обещался регулярно плезир, значит, девушке, а сам динамку который уж день крутишь, прячешься от меня, извиняюсь, как поц, да ещё с всякими тут… симпатичными взрослыми мужчинками… валяешься… Ай - яй - яй! – погрозила изящным пальчиком. – Некрасиво получается, ребятки! Дверь хоть бы запирали иногда. Люди - то, люди что подумают? Фу - у - у! А накурили - то! – наигранно помахала перед лицом рукой. – Дайте сигаретку, что ль, отравлюсь за компанию.
Глубокое грудное контральто моментально заполнило комнату волнующе бархатными вибрациями, резонирующими где - то в районе диафрагмы, неминуемо порождая тот самый, долгожданный выброс тестостерона со всеми вытекающими и, соответственно, втекающими физиологическими последствиями. И не будь наши друзья доками по части выдержки и самообладания – лагеря, полигоны, учения, чисто мужской коллектив, знаете ли, и прочее, – неизвестно, чем бы всё это закончилось! На самом деле доподлинно известно – милым таким междусобойчиком «на троих», и с утра по перваку было бы, наверное, неудобно, местами даже немножечко стыдно, но! С каждым последующим… хм… коллективным опытом… О - о - о - о! Так ведь далеко зайти можно! Хватит уже об этом, не срослось, и ладно! Поговорили, и будет! Хотя по большому секрету сообщим, некоторым, точнее – некоторой, временами ну очень того хотелось! Мартовскую кошечку в сенях - то не удержишь, если только за хвост привязать. Да было бы кому! «Мальчишки» сей же момент вскочили, принялись тщательно отряхиваться, на руки плевать – волосы приглаживать. Хе - хе! Засмущались, будто их и впрямь на чём - то неприглядном подловили. случай за широкою Юриной спиной. – Поговаривают, после недавнего «психушного» бон вояжа в задумчивость болезную впали? Смотрите, как бы чего не вышло! Хоккеиста нашего, Огастина - то Фурнье с кафедры химии, очевидцы рассказывали, еле - еле из - под бульдозера выдернуть успели! Дрек мит пфеффер! – озабоченно покачал головой. – Полным ходом, говорят, пёр, нисколечко и не притормаживая! Катерпиллер, его мать! Да вы входите, разлюбезная Жанна Сергеевна, не стесняйтесь, будьте как дома! Чего с порога - то распинаться, понимаешь, нервы соседям бередить!
