— Возраст лет тридцать восемь — сорок, — определил врач после осмотра.
В ушах у нее красовались серьги с настоящими жемчужинами, стоившими тысяч пятнадцать франков. На браслете из золота и платины в ультрасовременном вкусе было выгравировано имя ювелира с Вандомской площади.
Лицо, обезображенное при удушении, бесспорно отличалось красотой.
Это была, несомненно, блестящая женщина.
Под наманикюренными и покрытыми лаком ногтями скопилась грязь.
Сумочки при ней не нашли. Полиция Эперне, Реймса и Парижа, запасшись фотографией трупа, с самого утра тщетно пыталась установить личность потерпевшей.
А дождь лил не переставая над и без того унылым пейзажем. Слева и справа по горизонту высились меловые холмы, а виноградники напоминали мрачные деревянные кресты на фронтовом кладбище.
Смотритель шлюза, которого легко узнать по фуражке с серебряными галунами, с озабоченным видом ходил вокруг своего водоема, где вода начинала бурлить всякий раз, как он открывал подъемные затворы. Пока судно, зайдя в шлюз, поднималось или опускалось, он каждому речнику рассказывал о том, что здесь произошло.
Иногда хозяин судна и коновод, получив положенные подписи на официальных бумагах, направлялись в кафе «Флотское», чтобы выпить там стопку рома или стакан белого вина.
А смотритель непременно указывал легким движением головы на бродившего без определенной цели и, казалось, растерянного Мегрэ.
На самом деле так оно и было. Дело представлялось совершенно необычным. Не было даже свидетелей, потому что прокуратура, предварительно допросив смотрителя шлюза и договорившись с бассейновым инженером, закрыла движение по каналу. Оба коновода уехали последними около полудня: каждый из них сопровождал «панаму».
Поскольку расстояние между шлюзами не превышает трех-четырех километров и между ними существует телефонная связь, в любую минуту можно было узнать местонахождение любого судна и задержать его.
Более того, комиссар полиции Эперне сам допросил всех, но из его протоколов Мегрэ не сделал никаких выводов, кроме одного: все выглядит совершенно невероятным.
Всех, кого накануне можно было застать в кафе «Флотское», знал либо его хозяин, либо смотритель шлюза, а чаще всего — оба.
Коноводы не реже чем раз в неделю ночевали в той самой конюшне, и всегда в состоянии, близком к опьянению.
«Понимаете, возле каждого шлюза люди пропускают по стаканчику. Почти все смотрители шлюзов продают вино…»
Наливное судно «Эко-3», прибывшее в воскресенье днем и ушедшее в понедельник утром, перевозило горючее и принадлежало одной крупной компании в Гавре. Что до баржи «Провидение», рулевой которой был одновременно ее хозяином, то она проходила здесь раз двадцать в год, неизменно с двумя лошадьми и старым коноводом. Так же дело обстояло и с другими баржами.
