Здесь Сташек забыл на время о своей подозрительности и разрешил мне выходить из дома. Даже купил для меня серебристый гравицикл, оплатил курс по вождению и на время ослабил поводок.
Каждое утро, когда муж выходил на работу, я влезала в облегающий комбинезон, садилась на своего изящного „летуна“ и сматывалась на природу. Особенно любила, конечно, сектор под названием „Земля“, разбитый на несколько участков. В одном из них — влажные тропики, где я бывала нечасто. Гораздо охотнее я проводила время под молодыми березками, в компании папоротников и каждое утро созревавшей малины. Туристы сюда заглядывали крайне редко, а животные, включая симпатичного бурого мишку Синика и матерого волчару Журка, были приветливыми и дружелюбными.
Участки разделяли силовые поля, пересечь которые можно было в строго определенных точках. Муж рассказывал, что сделано это как для сохранения микроклимата на каждом участке, так и для того, чтобы семена чужеродных растений не перебрались в соседний сектор. Еще он долго и нудно говорил что-то о ДНК, о биополе, о специальной регистрации, которую проходит каждый, кто прибывает на планету, но понимала я из этого немногое. Да, сказать по правде, и не хотела понимать.
С едой тут тоже было гораздо лучше. На мое счастье, землян на планете работало достаточно много, и в специально отделенном для них секторе имелись так похожие на земные сады и грядки. Собрав первый урожай клубники, я была очень даже счастлива. Заодно и друзей среди местных землян у меня появилось немало. Сташек, правда, морщился, но против новых знакомств не возражал. Он все так же прятал свою татуировку под высокими воротниками и больше ни слова не говорил об „элите“ и „избранных“. Странная, тихая планета нравилась мне все больше.
Мой муж отвечал за поставку и распределение по секторам новых растений, но, видимо, такая работа ему показалась скучной.
Впервые я начала беспокоиться, когда в нашей маленькой квартирке, ютившейся в большом, похожем на улей, здании 125 жилого сектора 43, один из углов был отведен ширмой под „минилабораторию“. Заходить мне туда категорически запрещалось, но разве я могла выдержать?
Ничего интересного я там, сказать по правде, не обнаружила, только несколько вазончиков с бурыми, неказистыми на вид растениями, которые я сразу же окрестила „лопухами“. Ну хочет себе муж лопухи выращивать, так бога ради. Чем бы дитя не тешилось, абы не вешалось. Знала бы я тогда…
Лопухи себе росли, я привыкала к планете, муж привыкал к работе и казался собой очень довольным. И все было бы хорошо… до того проклятого утра, когда он мне заявил:
