Лерк с тех пор изменился. Вел себя насторожено, бросал на Сташка странные взгляды, в которых временами проскальзывало… восхищение? Сташек был таким, как и всегда, будто ничего и не произошло. Может, и в самом деле не произошло?
В тот день светило редкое в этих краях солнышко. Лес с низкими деревцами вдруг похорошел на глазах, засверкали на глянцевых толстых листьях капельки дождя. Токсикоз меня мучил особенно яро, и кислый отвар тети Ани уже не помогал.
— Пожуй это, — мурлыкнул на поясе карманный переводчик.
Я обернулась и увидела туземку, протягивающую мне мясистые, с красным оттенком, листья.
— Помогать, — улыбнулась она, показывая острые, мелкие зубки. — Точно помогать.
Мне было так плохо, что я согласилась. Листья были горькими на вкус, и рот сразу же наполнился тягучим, противным соком. Но действительно стало легче.
— Спасибо, — вяло сказала я. Видимо, „обезьянка“ не поняла, и я добавила:
— Благодарить.
— Не надо благодарить, — затараторила туземка. — Один муж, мы помогать. Детеныш… мой и его, твой и его.
Я похолодела.
— Тут детеныш? — спросила я, показав на округлый живот туземки.
— Ага, — невинно улыбнулась она.
— Его? — я показала на наш со Сташком барак.
— Ага! — улыбнулась она еще шире.
Я думала, что упаду на траву от боли. Не физической, психической, но легче от этого не было. Голову разрывало на части, по щекам лились слезы разочарования, и тихий голос невесть откуда появившегося Сташека доносился как сквозь вату.
— Ты!!! — закричала я, хватая мужа на запястье. — Скажи, что это неправда! Что эта тварь не беременна? От тебя!
— Это всего лишь эксперимент, — спокойно ответил муж. — Не понимаю, почему ты злишься.
— Не понимаешь? — вскричала я. — А что ты вообще понимаешь?
— Я проверял совместимость наших биокодов, дорогая. Выводил новую расу гуманоидов, — начал разглагольствовать Сташек. — Эксперимент удался. Я даже сам удивился, это чудо. Истинное чудо, прорыв в науке!
— Что?
— Осеменение прошло удачно.
— Каким образом?
— За неимением лаборатории — естественным.
— Ты с ней спал!?
— Это всего лишь эксперимент. Наш ребенок это нечто иное.
— Мой ребенок! — закричала я, пытаясь отвесить ему пощечину. Муж поймал мою руку и жестко сжал запястье.
— Не делай так, — тихо прошептал Сташек. — Для них я бог. Меня никто не может ударить безнаказанно. Не заставляй тебя наказывать…
— Бог… да как ты смеешь?
— Им нужен бог, я им его дам. А еще лучшую жизнь, детей с частью своего биокода, которые, вырастая, станут их вождями. Я поведу их к прогрессу и уберегу от всех возможных ошибок. Я подарю им цивилизацию… не как в мегаполисе, а настоящую, создам рай на этой планете.
