— Главе темного цеха.
Он бежал по коридорам за Алкадием и молился всем богам, чтобы прислужник его не выдал. И чтобы Зир сделал то, о чем он просил.
Ведь в глазах оставленного за спиной мальчика горело такое отчаяние… и стыд… каких у детей быть не должно.
Но уже когда они доехали, его догнало едва слышное, на грани сна и яви: «Сделаю. Но больше так рисковать не смей. Иначе я попрошу Армана с тобой поговорить. Как следует…»
* * *
Холодно! Этот сад обманывал душу и зрение. Манил ароматом роз и разбивал все надежды о зимний холод. Бездарная трата магии. Место, которое Арман ненавидел. И теперь, когда смотрел на этого мальчишку, еще больше. Он глазам не поверил. Он искал Рэми по всей столице, а тот пришел к нему сам. Мало того, что пришел, еще и за нос водил проклятой магией! Его, главу северного рода! И Арман ничего не почувствовал…
От собственной глупости стало стыдно. А потом пришел холодный гнев. И понимание, что если ничего не сделать, Мир вновь пожалеет этого щенка! Не пожалеет! Кое в чем у Армана больше власти, чем у принца.
Мир вновь разъярится. Вновь прикажет Арману исчезнуть. Но будет жить.
На глазах у опешившего Мира и холодно наблюдающих телохранителей, Арман схватил только начинавшего очухиваться мальчишку за шкирку и столкнул со ступенек беседки. Рэми упал под заснеженную елку, перевернулся на карачки, закашлялся, на снег капнуло красным, что-то гневно выкрикнул Мир, но Арман уже не слушал. По его приказу замок опустил над ним и Рэми щит, и Мир выругался, наткнувшись на невидимую преграду.
Кажется, хотел приказать убрать щит. Кажется, даже приказал. Кого интересуют его приказы?
Одним движением Арман выхватил из-за пояса тонкий клинок ларийской стали, подарок опекуна, схватил заходившегося в кашле мальчишку за волосы, заставляя его выгнуться, и тихо спросил:
— Готов к смерти, щенок?
Рэми распахнул широко глаза, и на миг стало душно. Сомнения… ненавистные сомнения! Арман знал этот взгляд напуганного до смерти высшего мага. Хорошо знал. Но и слишком хорошо знал Рэми, чтобы вновь позволить обмануться.
Кинжал мягко коснулся худой шеи, лизнул кожу кровавым языком, оставляя ширившуюся дорожку. И все бы закончилось быстро и легко, если б мальчишка не выдохнул глупое:
— За что? Ты же сам отпустил…
Арман опешил. Этот щенок еще осмеливается спрашивать за что? Ну что же, времени хватает, можно и ответить:
— Не притворяйся, тварь! Ты прекрасно знаешь за что.
— Не знаю… — прошипел Рэми и получил коленом в лицо.
