Он нашел свое место. Новые друзья, новая семья, новый дом. И даже учитель, который помогал справиться и с даром, и с зовом Мираниса. И сестренка с мамой уже получили весточку и скоро приедут, а чуть позднее, когда все уладится, Рэми утащит из-под носа опекуна златоволосую Аланну. Его синеглазое солнышко… мягкие губы, ласковый взгляд, их долгие вечера у озера. Как же давно это было… и как же многое еще будет.
Если он с зовом Мира управился, если сумел убрать знак беглеца из татуировок, то и Аланну сможет вырвать из лап главы рода. Надо только справиться с собственным даром, научиться контролировать ослепительно-синее море внутри, стать настоящим магом. И Рэми не ел, не пил, днями и ночами сидел на полу в окружении плачущих воском свечей… вслушиваясь в шелест магии, в ее тихую песню, когда она бежала по венам. Учился укутывать душу не щитами, как арханы, а туманом, отводящим взор.
Он должен опасаться дозорных. Он должен научиться быть невидимым. Он должен прятать свой дар.
Он низкорожденный, рожанин. Он не имеет права быть магом. Тем более таким, редким, высшим. Но он не просил этого дара, дар проявился сам, и Рэми не понимал, в чем он виноват. Перед богами, перед людьми. И за что его пытаются убить.
Он не сдастся, будет бороться. Будет жить. И совладеет с этим проклятым даром!
Один вечер тек за другим, дар все менее походил на дикого зверя и начинал приучаться… нежился к рукам, терся мордой о ладони, махал едва видно хвостом и заглядывал в глаза, испрашивая позволения пустить поток меж пальцев, закрутить в вихре светящиеся нити…
* * *
Только не убегай, не пытайся сделать вид, что меня нет, не прогоняй… и я буду послушным, ласковым. Я помогу, я защищу, я никогда не предам, не обижу… я покажу тот мир, которого ты раньше не видел, я дам мощь, и ты сможешь все… ты сможешь быть всем, только не уходи… больше не уходи…
* * *
Рэми глубоко вздохнул и открыл глаза. Он и не заметил, как стемнело, и как давно уже погасли, оплыли поблескивающими лужами свечи. Где-то там у дороги светил фонарь, и в мягком танце кружились за окном снежинки. Первый снег… маленькое чудо, которое Рэми почему-то всю жизнь ненавидел.
Холодно-то как… тревожно, перешептываются со ставнями стены, скребутся под полом мыши. И оглушительно громко стучит в ушах сердце.
В дверь постучали, наверное, вновь, и Рэми дернулся, с неохотой встал на затекшие ноги. Он знал, кто пришел. И, хотя и радовался старому другу, но временами так хотелось же остаться одному…
