При воспоминании о брате боль вновь захлестнула с головой. Приказав Лиину и Нару остаться в доме, Арман пронесся мимо часовых, вскочил на коня и помчался в запорошенный снегом город. Ночь оживала звуками. Мелькнули где-то рядом огни и раздались радостные крики: столичные маги начали забавлять толпу. Все звуки на время приутихли, будто спрятались за снежной пеленой. А снег все валил и валил, скрывая мусор, грязные мостовые, сгущал воду в темнеющем под мостом канале. И горел в фонарном свете у ворот дома веселья.
Хорошее местечко для траура! Горя от нетерпения, Арман не спешиваясь начал лупить ногой в ветхие ворота. Скорее бы забыться! А если до смерти обопьется, так тоже не беда, храм Айдэ, бога смерти, совсем рядом. Через два дома. Так что тело далеко тащить не придется. И за гранью Армана уже давно ждут. Целых четырнадцать лет!
Ворота распахнулись не сразу: в праздник гостей так близко от храма смерти не ждали. В этот дом веселья приходили скорбеть, не веселиться. Арману лишь спокойнее будет! Мелькнули за решеткой испуганные глаза привратника, и вскоре Арман ввел Искру во внутренний дворик, привычно осматриваясь: хоть и приехал он сюда в обычной одежде простого горожанина, но осторожность никогда не повредит. И никогда не знаешь, откуда выползет опасность.
Тихо, спокойно. Мерцает свеча, укрытая от дождя и ветра стеклянным фонарем, тихо поскуливает запертый в сарае пес, переминается с ноги на ногу стоявший в дверях верзила.
Наверняка вышибала. И наверняка его, Армана, не тронет. Даже если Арман изволит их хибару по камушку разнести — не тронет. Потому что описал дугу тяжелый мешочек, упал в клешни хозяина, заставил того широко улыбнуться, и вслед за хозяином заулыбался верзила, начал сгибаться в поясе, изображая поклон. И у этих сегодня будет праздник. Даже в глазах выбежавшего худющего мальчонки и то светилась радость. Шальная, безумная надежда, что подобревший от знатной выручки хозяин и накормит сытнее и высечь сегодня забудет. И, может, на праздник с монеткой в кармане отпустит…
Приплясывая, мальчишка принял от Армана повод, даже забыл бояться огромного коня с необычными искорками на шкуре, хоть и храпел конь зловеще. Искра родное стойло любит, ночевать по чужим конюшням не привык, да только плевать Арману на недовольство копытного друга. Он брата потерял!
— Я о коне позабочусь, — прошептал знакомый голос.
Арман лишь скривился — и тут Нар. Вновь пошел следом, не послушался приказа остаться. И ведь нет сил наказать наглеца, хотя и следовало бы: обычно непослушания Арман не спускал. Да и Нар всегда приказов слушался, и лишь сегодня почему-то…
