— Я тоже пойду, — сказал Тисмен.
И сжал зубы, вспоминая, в каком состоянии был Миранис после встречи с лозой Шерена. Всю оставшуюся жизнь будет он помнить боль, которую выплеснул на них тогда Миранис, а так же свою беспомощность, ведь до этого безумная выходка Мира выжрала из телохранителей все силы. И жгучее желание быть там, с Миром, но..
За Миром пришел тогда Рэми. И потом Тисмен ни на миг не поверил, что это именно Рэми тянул из Мира силы. К чему сначала было так отчаянно, рискуя собой, спасать, чтобы самому и убить? Поэтому и возился сейчас Тисмен с этим мальчишкой. Думаю, все они возились именно поэтому. Они были в долгу у Рэми, а долги положено возвращать.
Но время магов-недоучек ушло. Теперь все телохранители в полной силе, теперь игра пойдет по другим правилам.
— Идите, — быстро сказал Лерин. — Я останусь с Миранисом и Рэми.
Миранис кивнул, подошел к Рэми, оторвал его от Кадма и, опустившись перед ним на корточки, ровно сказал:
— Это боевые маги, малыш. А ты сильный, но целитель. И тебе надо еще долго расти и учиться, чтобы стать им равным. Потому позволь работать телохранителям. Уверен, что они приведут к нам Армана живым и здоровым.
— Обещаешь? — спросил Рэми, и в глазах его заблестела отчаянная надежда.
— Обещаю, — ответил за Мираниса Кадм, — а теперь откройся, Рэми, мне надо знать, куда идти. И обещай, что никуда не убежишь и будешь слушаться Мираниса. Мне некогда с тобой возиться, мой хороший.
— Я буду послушным, — натянуто улыбнулся Рэми, и Кадм кивнул, касаясь лба мальчика. Врать этот маленький Рэми не умел, потому все сразу ему и поверили.
А вот ему же взрослому… Тисмен не знал, верить ли. Казалось, взрослый Рэми сам до конца не знал, чего он хотел. А этот шестилетний… знал всегда и твердо.
Блеснуло синим, запахло силой, и за спиной Тисмена открылась клякса перехода. Кадм улыбнулся, встал, поклонившись принцу, и множество зеркал синхронно отразили его движение.
— Этот амулет ведь работа умершего брата Армана? — тихо поинтересовался он. Миранис, явно не понимая, к чему этот вопрос, коротко кивнул. — Того самого, из-за которого мы десять лет тому чуть не потеряли связь с Виссавией? — Миранис вновь кивнул, и взгляд его стал настолько задумчивым, что Тисмен уже начал подумывать, не считать его эмоции, но передумал, и Кадм тихонько вздохнул:
— Ну мы и влипли-то! Береги мальчика, Лерин, иначе плохо будет нам всем.
— Не дайте себя убить, — сказал Миранис. — И принесите мне его голову.
