— Мой мальчик, — сказал вдруг Кадм. — Нар его хариб, ты не можешь вмешиваться…
Арман улыбнулся, почувствовав, что забавлять двор слухами будет не только он. И в самом деле: Астэл вздрогнул, сразу перестав плакать. Потом выскользнул из объятий Кадма, отошел на шаг, опустив голову, и прошептал:
— Тогда ты тоже плохой. Ты не понимаешь.
— Я понимаю, — вмешался Миранис. — И я никогда не бил своего хариба.
«Зато бил других», — мстительно подумал Арман. Но надеялся, что Миранис, наконец-то, прекратит это представление. И в самом деле: Мир, мило улыбаясь, поманил пальцем Астэла и ласково сказал:
— Иди ко мне, дитя, — и, когда Астэл беспечно подошел, дотронулся его лба, и подхватил у самой земли мгновенно заснувшего маленького мага. Арман облегченно выдохнул: давно следовало.
— Позаботься о нем, — приказал Мир Кадму, и мило улыбнулся ожидавшему в напряжении посольству:
— Простите нас, высшие маги это наше сокровище, потому, пожалуй, мы их балуем больше, чем они заслуживают.
— Пусть вернет мой амулет, — прошипел Арман, когда Кадм проносил мимо него спящего Астэла.
— Захочет — вернет, — холодно ответил Кадм.
Арман знал, что не захочет, и сгорал от бессильной злости. Он вдруг понял, что маленький мальчик с горящим силой взглядом оказался все же сильнее. Но восстанавливать раны Нара не спешил, вместо этого отдал еще пару приказов дозорным и пошел напиться, один. Было почему-то стыдно. И горько. И звучал в ушах мальчишеский голос: «Ты не заслуживаешь!»
Эрр бы не одобрил. Эрр бы отреагировал как и Астэл. Но Эрра давно уже нет.
И Арман в который раз с удовольствием вспомнил, что через несколько дней он сможет выпороть ту гадалку. Ведь предсказание ее не исполнится. Увы, не исполнится.
Но все равно почему-то стояло перед глазами лицо Астэла… слишком глубоко капнул этот мальчишка ему в душу.
— Проклятие, — прохрипел Арман, разбивая о стену дорогую чашу. — Почему же ты… Нар!
Нар явился сразу. Сел напротив, как ему было и приказано, и безропотно опорожнил полную чашу вина. Арман не хотел пить в одиночестве.
* * *
Аланна летела по коридорам замка и не могла, да и не хотела унять бегущих по щекам слез. Почему вот так, ну почему?
Ты понимаешь, моя девочка, теперь ты все понимаешь, ты ведь мудрая, я знаю…
Она не хотела быть мудрой, не сейчас!
Многие хотят быть такими как мы, но на самом деле мы всего лишь марионетки в руках богов, мы слуги собственной власти, мы не можем делать то, что хотим, поступать как хотим, любить кого хотим…
