Майк вспомнил тот день, когда увидел Рэми в первый раз. Тогда тот был простым заклинателем в глухом лесу. Лечил зверюшек, был посредником между их миром и миром людей, и, казалось, так в этом лесу на всю жизнь и останется. Может, так было бы и лучше… но Рэми слишком ярок, чтобы долго сидеть в захолустье… и в безопасности.
Боги, если Рэми умрет, они поплатятся все… Лиин, Лиин, где ж тебя носит, когда ты так нужен!
Прикусив до крови губу, Майк вновь вернулся к столу. Провел пальцами по бутыли, и залитая солнечным светом ветвь внутри, будто почувствовав человеческое тепло, чуть шевельнулась.
Тихий стук всполошил тягучую задумчивость. Майк вздрогнул, дверь отворилась с едва слышным скрипом, и в лучах солнца на пороге появился один из дозорных Армана, веснушчатый и вечно веселый:
— Тебе посылка от Лиина, — усмехнулся он. — Принимай.
Майк удивленно моргнул и посмотрел на «посылку»: худого, до смерти напуганного мальчонку с синими глазами и спутанным шелком золотых волос. Туника на нем была простая, застиранная до серости, штаны — в пятнах грязи и тающего снега, сапожки — прохудившиеся, а плащ настолько тонок, что от одного его вида Майку стало холодно.
Мальчик явно не был из богатой семьи. Но татуировки на тонких запястьях мерцали синим, значит, архан. Сколько ему? Шесть, наверное, не больше. А во взгляде — уже совсем недетская боль.
— Но… — попытался возразить Майк, который, сказать по правде, побаивался детей. Шумные, книги портят и так и норовят что-то разбить… — Почему мне?
— Меня не спрашивай, — пожал плечами дозорный, мягко вталкивая мальчонку в комнату. — Подарок передали через Армана, вместе с короткой запиской. Арман лишь пожал плечами, уничтожил записку и приказал отдать мальчишку тебе. Чтобы ты позаботился о нем, пока не вернется Лиин, и не объяснится.
— Откуда мальчик?
Дозорный вдруг ощутимо смутился, потом оглянулся на мальчишку и внезапно перешел на мысленный диалог: «Скорее всего, из дома призрения. Стоило ему в казармы войти, увидеть наших дозорных, так разорался, богам жарко стало. Пришлось виссавийцев звать. Их целитель глянул, успокоил на время, сказал, что мальчика надо целителю душ показывать, но мы лишь поблагодарили и ответили, что дождемся своего мага. Пусть Лиин с ним разбирается, виссавийцам нашей грязи знать незачем».
Грязи, значит… как убирать грязь, так никто не согласен, а как спрятать подальше, чтобы кто лишний не увидел, так всегда пожалуйста. Да и что грязного может быть в ребенке? Пусть даже в ребенке из дома призрения?
