-- Он прав, -- обратился лорд Джон к своей сестре, и та послушно кивнула. -- Мы страшно сожалеем, Бертон. Вы окажете мне очень большую честь, если примете мою руку.
Бертон пожал руку лорду Джону, и все повеселели. Леди Барбара представила лейтенанта стоявшему рядом с ней человеку -- Дункану Тренту.
После еды Бертон познакомился с остальными членами сафари. Среди участников был высокий широкоплечий человек, которого звали м-р Романов, и именно Романов сообщил Бертону потрясшую его весть, что до Бангали не менее двухсот миль. Романов рассказал ему об этом, пока его брил камердинер Пьер. Очевидно, этот русский эмигрант путешествовал с помпой.
Далее Бертон узнал, что это сафари на самом деле состоит из двух сафари.
-- Мы встретились с сафари Романова две недели тому назад, и поскольку все шли в одном направлении -- на Бангали, то и объединились. Разница лишь в том, что сафари Романова охотится с ружьями, а мы охотимся с фотокамерами.
-- Глупая идея, -- сказал Трент, который, как видно, положил глаз на леди Барбару. -- Джон вполне мог отправиться в зоопарк и сделать свои дурацкие снимки там, вместо того чтобы забираться в эту глушь и служить кормом для насекомых.
Бертону также стало известно, что Джеральд Голт, человек, который отнесся к нему с таким презрением, являлся проводником Романова. В сафари участвовал еще один русский -- Сергей Годенский, профессиональный фотограф.
Внимание Бертона привлекли два других белых человека. Это были те самые подобранные в джунглях, о которых уже упоминалось. Их звали Смит и Питерсон. Они рассказали историю о том, что их бросили местные проводники.
-- Они что-то не веселы, -- заметил Бертон.
-- И к тому же отлынивают от поручаемых им дел, -- недовольно буркнул Джон Рамсгейт. -- Бертон, вы не станете винить нас так сильно за наше поведение, когда поближе познакомитесь с этим весьма своеобразным сафари. Человек Романова, Голт, держит себя высокомерно, со всеми саркастичен. Все его ненавидят. Пьер и мой камердинер Томлин влюблены в Вайолет, прислугу Барбары. И, сдается мне, что Годенский и Романов терпеть не могут друг друга. В общем, я бы не назвал нас очень дружной семейкой.
После обеда подали кофе и сигареты. Бертон растянулся на земле и сделал глубокую затяжку.
-- Подумать только, -- произнес он, -- что всего лишь утром я умирал от голода. Никогда нельзя знать, что тебе уготовила судьба.
Он неосознанно похлопал себя по сердцу, где под рубашкой хранились чертежи изобретения Хораса Брауна.
