- Понимаю, - пищит Отка, а брови у неё так и лезут вверх от удивления.
5
Но дети знают и иную тётку по её приездам в деревню. Какую же? Бывает, глаза её прищуриваются, брови хмурятся, на лице появляется целый веер морщин и тётка выглядит совсем как чужая женщина, которая вот-вот примется ругаться, а то и драться. "Ах, Яна, Яна", - говорит в таких случаях отец, а мать, как правило, исчезает, отправляется разыскивать яйца или находит себе какую-нибудь работу в саду.
И вдруг тётя Яна становится именно такой. Вся приветливость исчезает с её лица, как только узнаёт она о том, что дети были у часовщика Венцла.
- Мне это не нравится, - говорит она строго. - Да и вообще мне кажется, что он хулиган или сумасшедший. Сами видели, у него полна квартира часов, а кому приятно это слышать?
- Вот видишь, Адам! - И Отка с упрёком качает головой.
- Ничего не вижу, - говорит Адам.
- И раз уж мы заговорили об этом, - продолжает тётя, вся изменившись в лице, - то я сразу же вам наказываю: никого не впускайте в квартиру. Пусть стучат хоть целый день, пусть звонят или даже умоляют.
- Мы никого не пустим.
- Телефонную трубку не снимать, пусть звонит хоть полчаса.
- Хоть полчаса, - повторяют дети.
- Воду понапрасну не открывать.
- Не будем.
- К газу не прикасаться, будете варить себе на электрической плитке.
- Хорошо.
- Иначе произойдёт катастрофа. Что такое катастрофа, знаете?
- Например, землетрясение, - приводит Отка как пример.
- Ты рассуждаешь правильно, - хвалит её тётка. - Здесь мы не в деревне.
- Мы в Праге, - хмуро замечает Адам.
6
И вот наконец ребята отправляются спать, ждут не дождутся, когда же придёт настоящая пражская ночь. Диванчик Адама поближе к окну, Отка лежит от окна подальше. Они слышат, как тётя Яна стелит себе постель и что-то ещё прибирает. Но уже её не видят. За окном темнеет. За стеной нежно, тихо бьют часы пана Венцла. Детям хочется спать, но уснуть они не могут.
- Адам, - шепчет Отка.
- Что?
- Мне грустно, скажи что-нибудь.
- Ну что тебе?
- Давай вспомним деревню.
- Давай. Вот наши ворота, наш забор, крыша наша и труба, огород и сад, и гвоздика, и наши лилии. И кошки. И куры. Наш Азор.
- Я тебя слушаю, - говорит Отка. - А теперь ты посвисти, только шёпотом.
- Да отстань, пожалуйста! - ворчит Адам, но всё-таки тихонько насвистывает. Он свистит, спрятав голову под одеяло, и похоже, будто он действительно свистит шёпотом.
- Адам!
- Чего тебе?
- А тебе не кажется, что это странно?
