- Дядя, вы хотели меня видеть?
- Надо же. Еще и пафосом надувается, - подумал король, глядя на Филберта.
А вслух он сказал ледяным тоном:
- Я хотел видеть наследника престола. А вовсе не то, что сейчас вижу перед собой.
- Но, как я понимаю, другого наследника у вас нет, дядя? - ядовито ответил Филберт. - И кстати, что случилось с кузиной Амелией?
- Что случилось с кузиной Амелией?! - рявкнул Ансельм, швыряя в племянника сгустком сырой магии.
Филберт не успел уклониться, его вжало в кресло и обездвижило, покрыв липкой сетью. От слов вздорного мальчишки, так легко сказанных циничным тоном, король все-таки взорвался.
- Твоя кузина Амелия отправится заложницей в Джагарт! И все по твоей милости, тупой, безмозглый, жадный мальчишка!
Теперь он нависал над племянником, откровенно страшный в своем гневе. Он никогда раньше не наказывал племянника, потому что тот рос сиротой. Отца Филберта, герцога Танри, первого рыцаря короны, убили в той последней войне, он закрыл Ансельма собой. И потому, чувствуя вину за то, что их отец погиб, защищая его, король всегда заботился о племянниках. Излишняя доброта пошла во вред.
- Но дядя... я... - Филберт побледнел, он силился выбраться из ловушки, и не мог.
- Молчи. Идиот, - медленно проговорил Ансельм. - Думал, Джагарт не отследит твои дурацкие интриги? Хотелось поскорее сесть на мое место? Хотелось войны?!
- Я ненавижу Джагарт и все, что с ним связано! - выкрикнул Филберт.
Король не желал его слова слышать. Он продолжал медленно цедить:
- Ты сядешь на мое место. Только прежде тебе, первый рыцарь короны, - Ансельм издевательски рассмеялся. - Придется понять, наконец, что такое быть королем! Или ты думал, что королевская власть заключается только в том, чтобы на пару с дружками портить девок?
И под конец добавил:
- Но сначала ты получишь войну.
А потом отошел к противоположной стене и уставился в окно. Филберт воззрился на дядю, мало что понимая.
Именно в эту минуту плотно закрытые до того двери кабинета бесшумно отворились, и Ансельм услышал знакомый голос:
- Я не помешал?
***
Покои герцогини Танри, куда привели Вильгельмину, показались ей огромной гробницей гордыни. Великолепной, богатой, блистающей, но гробницей. Потому что все это богатство казалось мертвым. Теперь девушка могла найти логическое объяснение холодному цинизму и неуемному властолюбию молодого герцога. Не удивительно, что может остаться человеческого, когда растешь в таких условиях?
Наконец бесчисленная анфилада комнат была пройдена, двери за ними закрылись и Мина осталась с этой женщиной, от которой веяло молчаливым презрением, наедине. Герцогиня-мать прошла вперед и остановилась в центре комнаты к ней спиной. Мина осталась у входа, испытывая инстинктивное желание сбежать.
