Но когда с одеванием было закончено и девушка взглянула на себя в зеркало, надо сказать, результат ее удивил. Белое платье делало ее строгой и гордой, а благодаря корсету талия сделалась такой узенькой! Так что да... Она даже засмотрелась...
- Леди Виль! Не отвлекайтесь, надо выбрать драгоценности!
А вот тут выбор был однозначен.
- Дай мое ожерелье, Олеир.
Синие глаза, блестящие от волнения, синие камни в ожерелье. Струящееся белое платье, в котором она казалась тонкой и какой-то неземной. Осталось только высоко подколоть густые темные косы, и образ был закончен.
Непривычно. Такой Виль себя еще никогда не видела.
- Пора, леди, не заставляйте королеву ждать, - шепнула Олеир, подталкивая девушку к двери.
Снова мелькнула мысль сбежать, но она приказала себе не трястись. В конце концов, не съест же королева - мать почетную гостью из Илтирии?
И с замирающим сердцем вышла из спальни.
На диванчике в гостиной сидела пожилая женщина в белых одеждах. Виль ожидала чего угодно, гнева, презрения, высокомерия. Любой реакции. .
- Так вот ты какая, принцесса из Илтирии... - проговорила женщина, чуть склонив голову набок.
- Вильгельмина Ванлерт, - присела в реверансе Виль, думая, что матушка Хаториана вроде не такая мегера, как герцогиня Танри и одновременно пытаясь не завалиться в сторону.
Королева - мать едва заметно улыбнулась, оценив ее потуги исполнить фигуру политеса, милостиво кивнула и указала на кресло напротив.
- А я Феодора, - сказала она просто.
Но в этой царственной простоте была столько властности, что любое ее слово воспринималось как приказ. И вместе с тем не вызывало отторжения. Истинная королева.
Виль немного расслабилась, хотели бы ее убить, точно не стали приглашать к столу. Да и не выглядела эта женщина злой или мстительной. А вот есть, откровенно говоря, хотелось. За своими переживаниями она совсем забыла, что осталась без обеда. Словно угадав ее мысли, королева напомнила:
- Поешь, дитя. Занятия магией отнимают много сил.
И улыбнулась. А в глазах что-то такое лукавое блеснуло. Виль не рискнула долго разглядывать эту властную даму, а уселась за стол и принялась за еду. Однако в голове все время вертелось, вдруг она что-то делает не так, не хотелось бы опозориться на глазах у королевы.
А та потерла унизанные перстнями пальцы, будто замерзла, и проговорила:
- Ты кушай, леди Виль, а я расскажу тем временем тебе кое-что.
Виль на миг застыла, не донеся ложку до рта.
- Да, ваше величество...
