— Куда, — говорю, — столько? — Неужто с собой все брать! Местами придется чуть не окарачь ползти, — а тут еще багажу столько.
— Ладно, — отвечает, — если мысли мои оправдаются, все пригодится.
Взял еще с собой ружьецо с патронами, Дианку, собаку свою охотничью, и двинулись мы в путь. Ехали дня три. Сперва по Черной Арагве, потом вбок к востоку, вдоль ручья, в дикую глушь забрались, дальше и тропы настоящей не было. Лошадей в одной тамошней хевсурской деревушке оставили.
Занятное, скажу вам, племя, хевсуры… Коли бывали там, может игру природы заметили. Все народы тамошние чернявые и носы у них с горбинкой, а у этих невзначай встретишь и носы прямые, и волосы светлые, и глаза голубые.
Говорили мне, что в племени том старая германская кровь сказывается. Будто шла после взятия Ерусалима турками партия крестоносцев к себе домой, да и заблудились там в дебрях хребта Кавказского, а может быть, в плен попали, одним словом, будто остались эти крестоносцы там, перероднились с туземцами, и потому то в нынешних хевсурах нет-нет кровь и обличье далекого немецкого пращура сказывается… И посейчас у некоторых старинное оружие с латинскими клеймами встречается. Один такой меч я и сам у одного старика видывал. Просил продать — не хочет. Говорит: за винтовку отдам, а за деньги не надо… Ну вот, взяли мы из той деревни парня вещи нести, и к вечеру добрались, наконец, до той лощинки, где я свои камешки нашел. Палатку разбили, костер развели, а Ивану Гавриловичу не терпится, все кругом ходит да по камням молоточком постукивает.
Наутро приятель мой свои ящики раскупорил, разные банки, склянки расставил, какие-то приборы вытащил… прямо лабораторию устроил… А сам все молчит и камни кислотами пробует… Вечером говорит мне:
— Ну, Никита Палыч, здесь только цветочки, ягодки должны быть там дальше спрятаны, — и рукой на восток, вверх по долине указывает.
Ладно, начали мы снова укладываться, а Ахмет, проводник наш, вдруг заартачился: — не пойду, говорит, дальше. Я по-ихнему говорить немного умею. Что, спрашиваю, — прибавки тебе, что ли, хочется? — если прибавки, — черт с тобой — получай, в полтиннике не разойдемся… А он упирается: хоть сто рублей — не пойду туда. «Да почему, чудак ты этакой?» — Там шайтан, — черт по ихнему, — в долине живет, туда ходить нельзя… Перевел я его слова Ивану Гаврилычу, тот смеется, а потом ругаться стал. Бились, бились мы с Ахметом, тот все свое твердит: шайтан там живет и человеку, и зверю туда дорога заказана. Кто туда пойдет, назад не возвращается. Один охотник ихний, за козой гоняясь, в той долине малое время побыл, так еле домой дополз и сейчас ногами владеть не может…
