- В другой раз, - сказал Лешка и посмотрел на Клену.
Лицо ее было серьезным, а глаза смеялись. Она показала ему на плакат, висевший над кондуктором: "Граждане, разъясняйте правила движения детям. Пресекайте их шалости на улицах и дорогах". Шел десятый день месячника безопасности движения в городе.
- Платить за проезд будете?-профессионально грубым голосом сказала кондукторша.
- Запросто, - ответил Лешка, полез в карман песочны-х брюк и вместе с деньгами вытащил на веревочке ключ от двери.
- Ты куда так рано ходил? - спросила Жужелка.
- В пираты нанимался. Не веришь? Все законно, можешь не сомневаться. Он болтал ключом, крутил на пальце веревочку и снова раскручивал, то и дело упирался взглядом в ее широкое переносье и зелено-желтые глаза, такие чудные, поразившие его еще вчера вечером.
- Ты все чего-то выдумываешь, - сказала она и вздохнула.
И в этот момент опять она была совсем не похожа на себя, на Жужелку.
- До чего же рассудительна, - сказал он, досадливо усмехаясь. - Стынет по тебе техникум дошкольного воспитания.
Она засмеялась и стала смотреть в окно. Трамвай уже спустился в гавань и покатил у окон маленьких побеленных рыбацких домиков. В промежутках между домиками сквозь яблони и кусты просвечивало море.
- Мне бы только вот химию сдать. Самый страшный экзамен. ..
- Это всегда так: чего сдавать, то и самое страшное, - осведомленно вставил босой мальчишка с удочками и консервной банкой, набитой червями.
- Нет, все же химия - самый противный экзамен, - сказала Жужелка. Одних элементов сто один.
Трамвай, сворачивая в объезд, сильно дернулся. Жужелку качнуло, и она удержалась за Лешку. Трамвай стал, пропуская встречный, потом покатил по одноколейке дальше. Жужелка, прижав к себе локтем учебник, держалась обеими руками за Лешкипу руку. Лешка, расставив ноги, крепко упирался в пол, свободной рукой он нащупал в кармане пачку и вынул смятую сигарету.
- Придется вас высадить, гражданин, - тускло сказала кондукторша.
- Не стоит. Огоньку бы лучше поднесли.
Мальчишка с удочками довольно хмыкнул.
Открылось море. Трамвай, сильно раскачиваясь из стороны в сторону, бежал вдоль берега, отделенный от моря только железнодорожной линией и кромкой пляжа. Ветки клена хлестали по его крыше. Наконец трамвай стал.
Первым спрыгнул мальчишка, опустил на землю банку и, зажав коленями удочки, чиркнул спичкой о коробок. Лешка нагнулся и прикурил.
- Ну, будь здоров, браконьер!
- Сами вы аш два о, - огрызнулся мальчишка.
