— Все как положено: и светит, и греет, и жизнь всему дает, — улыбаясь, щурится в небо Роман Винник. Ему к яркости наших июлей да августов не привыкать, живет посреди открытой степи, на раздолье, и потому из терновщан находится ближе всех к солнцу. От этого и ранние морщины. И вечно он ими как бы усмехается.
Усмехается, не усмехаясь, — такой человек! И все благодаря узору из морщин да ржаным усам, которые, даже когда он сердит, и тогда — словно в улыбке… Сердитым Романа-степняка мы редко видели. Все больше в усмешке, истинной или кажущейся, — ею, возможно, он и приманил к себе тот ничейный, блуждающий в небесах рои!
Считается, что именно от этого роя и пошла Роману фортуна.
Клубок, полный гудения и жал, который спустился откуда-то с небес на Терновщину и который Мина прогнал тулумбасом, отпугнув сам свое счастье, тот, может, судьбою ниспосланный выводок мудрых созданий выбрал в конечном итоге Романа Винника. Предусмотрительный этот человек, словно в предчувствии чего-то подобного, еще раньше выселился из Терновщины в степь, поставив на приволье свою белую, нарядно покрытую ржаной соломой хату, а она оттуда, с высоты, может статься, как раз и напоминает улей? Ставил ее хозяин среди гречих только воображаемых, но и такие, только в мечтах цветущие поля, видно, имели силу, потому что, пожалуйста, уже и на них пчелиная семья откликнулась, принеся невесть откуда в Романову усадьбу свою загадочную и мудрую жизнь.
А этот Роман-степняк, он для нас тоже — сплошная загадка. Скажи нам кто, что он над степью по облакам босой ходит и не проваливается, мы бы и в это поверили, поскольку всей Терновщине известно, что наш Роман, еще парубком, мог за одну ночь, да еще и кратчайшую, слетать в самый Козельск, где на монастырских буряках гнула спину его любимая девушка. За считанные часы между двумя зорями, за эту коротенькую темную ночь-петровку успеть туда и обратно, — никому еще подобное не удавалось, а Роман несколько раз за лето свершал тот свой марафон любви. Ни одному из его ровесников не одолеть бы за ночь такое расстояние, а Роману это оказалось по силам. Пешком? О нет! Как та пчела, что летит по прямой, прокладывая путь к своему цветку, так и Роман, окрыленный чувством, только шумел ночью напрямки по-над молодой рожью, — это он по воздуху летит к своей девушке-любви! Пусть и не высоко от земли, может, на высоте кожана, но ведь летит, летит, пятами земли не коснется… Так одно лето, второе, пока наконец привел ее за руку в Терновщину, такую же неимущую, как и сам, но веселенькую, озаренную любовью молодуху редкой красоты, подобной и в наших краях поискать, — похоже, от матери эта смуглая красота и Надьке в наследство перешла… Чтобы летать по воздуху ночью через степи и хутора, пусть даже ты и сильно влюблен, — такое, ясное дело, доступно натурам недюжинным, здесь надо родиться сверх меры одаренным, двужильным или даже знать толк в чародействе, и в этом смысле наше детское воображение никогда не подвергало сомнению Романову удачливость и его легендарные перелеты.
