— Комары!
Да, это были комары. Миллионы комаров! Густой массой падали они в пламя костра и трещали, как жир на сковородке. Некоторые, не долетев до костра, щедро устилали землю. Их было так много, что снег из белого стал серым.
НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН
К полдню, высушив одежду и сделав еще десяток нелегких километров по тайге, мы подошли к небольшой охотничьей избушке, приютившейся на крутом, скалистом берегу ручья. Внизу, расшибаясь о камни и пенясь, грозно ревел стремительный водопад, не замерзающий даже в самую сильную стужу.
Вокруг избушки не было никаких следов — ни зверья, ни человека. У входа намело огромный сугроб. Мы откопали, очистили порог, ввалились внутрь.
Избушка была без окон, и не привыкшие к темноте глаза не сразу стали различать предметы. Посредине — громоздкая каменная печь без трубы. Вдоль стен — нары из тонких бревнышек, в углу — крепко сбитый стол. Больше ничего.
— Ну, надо обед варить, не то останемся голодными. Вечер на носу, — сказал Василий, бросив в угол возле двери дорожный мешок и вытащив топор.
В таких случаях мы с Вацисом знаем свое дело — отправляемся по дрова, а Василий, как всегда, разжигает костер, готовит.
Постная, волокнистая, как нитяной жгут, сохатина с густой просяной кашей показалась нам отменным лакомством.
— Видать, вы не пробовали свежую печень или губу лося, что так облизываетесь. Вот это лакомство так лакомство! — засмеялся Василий.
— Почему ты не стал варить на плите? — поинтересовался я.
— Задохнулись бы от дыма. Да и темно внутри.
— Окна что, нарочно не прорубили?
— Угу, — кивнул он.
— Стекла не хватило?
— Не потому. От комаров спокойнее… Закроешь дверь, затопишь печку и выкуришь всех до единого.
— А как сами охотники?
— Охотники? Охотники спят.
Василий тяжело встал, вошел в избушку и позвал нас.
— Вот здесь, — пошарил в полумраке у стены, — дыра есть.
Он выдвинул небольшую дощечку, и в стене открылось четырехугольное отверстие, прорубленное невысоко от земли.
— Когда дыму полно набьется, полчаса комаров поморим, а потом заберемся внутрь, дверь закроем наглухо и откроем эту дыру или другую, повыше. Дым выйдет, задвижку опять закроем и спим себе. Ни один комар не жужжит под ухом, — объясняя, Василий открыл еще две дощечки-задвижки: одну — посредине стены, другую — под потолком.
Теперь в избушке стало больше света, и я заметил под столом массивный, накрытый тяжелой крышкой ларь.
— А это что?
Василий улыбнулся:
— Это — закон тайги.
Мы подняли крышку. В ларе лежали аккуратно расфасованные по мешочкам продукты: крупа, соль, несколько кусочков сахара, щепотка чаю, кучка черных сухарей, в жестяной банке чернел порох вперемешку с пистонами. На самом дне лежало несколько длинных гвоздей, моток проволоки, ржавый топор, коробок спичек.
