Отдых, как всегда, проходит быстро, месяц пролетел в беззаботной жизни. С утра ванны и процедуры, после обеда короткий сон, потом прогулки. Минвода в галерее. А потом или посиделки под вино с командирами, или несколько раз к женщинам-мурманчанкам выбирался, с которыми в поезде познакомился. Оно бы и чаще не помешало, да условий нет. Их не пускали в санаторий РККА, а его в санаторий им. С. Орджоникидзе. А ведь уже не мальчик на лавках в парке сидеть. Курортный парк в Кисловодске шикарный, один из лучших в стране, но не в декабре же. Кисловодск славен большим количеством солнечных дней в году, но в декабре температуры едва превышают ноль.
После месяца отдыха сел в поезд в Москву. Тяга паровозами, с частыми остановками для бункеровки локомотивов. Андрей раздумывал, что ему делать. Коли он командир, то должен прибыть после лечения в Главное автобронетанковое управление, в «кадры», где определится его дальнейшая судьба. Быть на нелегальном положении сложно – нет денег, жилья, да и что делать? На печи лежать не привык. Выехать за границу можно только в Испанию, в состав советского контингента. Но снова участвовать в боях за чужую страну не хотелось. Повоевал с немцами, утолил обиды, оставшиеся после Первой мировой, и хватит. Ситуация неопределенная. Страну и народ он любит, это его Родина, здесь присягу давал. Но государственный строй и правящий режим не для него. Плохо управляли страной большевики, народ в черном теле держали, а в результате власть отдали то ли демократам, то ли либералам, но неумехам. Получается семидесятилетний эксперимент над страной впустую прошел, если бы не многочисленные жертвы, особенно гражданского населения.
Под перестук колес в поезде и думалось хорошо, и спалось. До Нового года два дня. Наверняка в ГАБТУ будут выходные. Остановиться придется в гостинице, а с этим сложности. Просто так с улицы не поселят, надо предъявить командировочное удостоверение, либо другой документ.
По приезде все же спустился в метро, интересно посмотреть было. Линия была одна, Кировская, добрался до центра. Андрей хорошо помнил центр города, каким он был двадцать лет назад. Изменилось многое. Во-первых, на месте снесенных торговых Охотных рядов красуется гостиница «Москва», как писали в газетах – «первая пролетарская гостиница на тысячу мест». По-прежнему стоят «Националь», «Гранд-Отель», «Метрополь». А вот Воскресенские, или Иверские ворота, что стояли между зданиями Исторического музея и Городской думы, ныне музеем В.И. Ленина, снесены. По проезде и далее по Красной площади, вдоль здания ГУМа, открыто автомобильное движение в обе стороны, чего не было до октябрьского переворота. Кроме трамвая в городе появились троллейбусы, метро. Центр города явно стал лучше. Позже, уже после развала СССР, ошибки исправили, движение транспорта по Красной площади запретили, если только во время парадов. И Воскресенские ворота восстановили по чертежам и фотографиям. Андрею, можно сказать, повезло: видел старые и новодел.
