— Неужели она внутри. Только бы осталась жива, — думал Волк пробираясь среди дерущихся выше по холму.
Ирландское войско давно вступило в бой. Люди сражались отчаянно, но оказались зажатыми между уже воюющими под стенами и новыми частями подкрепления англичан.
Ирландцев становилось всё меньше. Конан, раненный двумя выстрелами, упал. На него сверху падали тела убитых товарищей. Битва близилась к завершению.
Волк с отвращением обходил трупы. Он вытащил за ноги Конана, и, тряся за плечи, спросил:
— Где твоя жена? Где Джорджия?
Рейд ещё дышал. Он с трудом открыл глаза.
Долго глядя на Волка и пытаясь понять, кто это, Конан неопределённо кивнул головой, как показалось Волку, в сторону Вормхилла. Перед глазами Рейда всё поплыло, и он потерял сознание.
Бирн, стоя на стене охапками сбрасывал англичан вниз. А они, как муравьи ползли на стены со всех сторон. Видя, что для него всё закончилось, Бирн спустился со стены и, взяв в руку горящий обломок доски, поджидал, пока англичане окружат его. Другой рукой исполин орудовал тяжёлой дубинкой, выжидая время. Когда солдаты неприятеля окружили его плотной толпой, Коннел бросил горящий обломок в чан с селитрой. Раздался мощный взрыв, Всё взлетело на воздух. Погибая сам, Бирн отправил вслед за собой больше двух сотен солдат, находящихся вне и внутри каменных стен.
Огромной взрывной волной большую часть английской армии отбросило назад.
Волк, спустившийся к тому времени к подножию холма, почувствовал удар в спину, и отлетел на несколько метров. Придя в себя, он понял, что это было. В душу пробрался леденящий холодок. Он смотрел на обломки стен, на то место, где, когда то находилось одно из лучших, укреплённых поместий старой Ирландии.
— Ничего не осталось не от Вормхилла, не от Бирна, — подумал он.
Вдруг ужасная мысль пронзила сердце:
— Джорджия! Выходит она тоже погибла.
С годами чувство Волка, испытываемое к Джорджии, изменилось. Он уже не просто хотел обладать недосягаемым, или доказать своё превосходство. Волк, по своему, любил её, как может любить человек с огрубевшим сердцем, давно не знавшим ласки.
Издав истошный вопль, он побежал в сторону береговых скал.
Джорджия, сидя в одной из лучших кают на «Виктории», рассказывала детям о героях-рыцарях. Гертруда находилась рядом.
— Я тоже буду рыцарем! — воскликнул маленький Леон.
— Главное, сынок, что б ы ты в любых обстоятельствах оставался христианином, а значит человеком, — Джорджия погладила сына по голове. Дети Гертруды и мальчик сирота Патрик, внимательно её слушали. В их глазах было столько искреннего доверия.
