— Художнику удалось передать внешнее сходство, но на картине не видно благородства души! А её грация, походка, манеры, речь! Эвелин была чудо, как хороша! Когда у нас были тяжёлые времена, О Мур предлагал мне продать этот портрет. Он обещал за него заплатить золотом. Но я не согласился.
— И правильно сделал. Мамы нет, зато есть этот замечательный портрет. Сказал Рордан.
— Да, только не надо тебе, папочка, долго с ним разговаривать. — Смеясь, добавила Джорджия.
— Что? Я с ним разговариваю? Ну, да, было как то. Но любоваться то на него можно?
— Сколько угодно, дорогой! — Ответила Джорджия и все засмеялись.
От Рордана стало известно, почему ушли англичане. При переправе через Шанон, на вражескую часть, идущую на подкрепление осаждающим Вормхилл, напал отряд повстанцев, скрывавшийся в прибрежных зарослях. Противнику нанесли немалый урон, и англичане вынуждены были отступить к югу. Тем более что на захваченной территории то тут, то там вспыхивали восстания.
Конан быстро шёл на поправку. Молодой организм и любящая забота Джоржии делали своё дело.
Молоденький англичанин тоже выздоравливал. Джорджия ухаживала за ним, не хуже, чем за «своими» раненными.
Его звали Чарльз Кларк. Он был бастардом, сыном лорда Томаса Кларка. Пользуясь войной, жена его отца отправила ненавистного юношу подальше от себя и законного наследника.
— Как вы добры ко мне, Джорджия! Только женщина может быть милосердна с врагом. Мужчины развязывают войны, потому что не носят дитя под сердцем, а убивая врагов, не думают о горе их матерей.
Юноша вздохнул.
— Вы спасаете мне жизнь, Джорджия, а я не знаю, что с ней делать. Дома меня не ждут, девушки у меня нет, и врагов теперь тоже нет, вернее есть друзья, которых мои соотечественники никогда таковыми не признают.
— На этой земле много страданий. Раз вы остались живы, значит, так угодно Богу. Вы среди друзей. Пусть не каждый пока так думает, но в этом доме вы в безопасности.
Джорджия положила ладонь на лоб юноши. Температура уже спала.
— Скоро вы совсем поправитесь, Чарльз. Джорджия приветливо улыбнулась и вышла к Конану.
— Ты устала, дорогая. Я не ревную, но ты слишком много времени проводишь у его постели. Рейд кивнул в сторону комнаты, где лежал Чарльз.
— Я проявляю к нему милосердие. Он одинок и нуждается в заботе. Тебя же, Конан, я люблю как единственного мужчину на свете.
— Мы сможем обвенчаться, как только я смогу встать. Рордан говорит, что англичане ещё не скоро вернутся сюда. Не хочу терять время. Никто не знает, что нас ждёт впереди. Молодой человек нежно обхватил лицо любимой руками и прошептал:
