— Что вы здесь делаете? Вас же могут подстрелить, как куропаток! — В голосе Бирна что то дрогнуло.
— Мы хороним убитых. Всех в одну могилу. На каждого крестов не хватит, — объяснила Джорджия.
— Хорошо, я позабочусь об этом! Только уйдёмте поскорее домой!
Бирн успокоился, только когда женщины были в безопасном месте.
— Девочка моя, ты меня напугала. — Бирн нежно прижал к себе Джорджию.
— Я каждый день за тебя переживаю. Будь проклята эта война! Она обрывает молодые жизни, она делает детей взрослыми, а взрослых стариками. Если бы я мог увезти тебя далеко — далеко отсюда. Но я не могу.
— Я знаю. Ты не можешь всех их бросить, и я не смогу. Мы им нужны, как и они нам. Наши близкие — это всё что у нас осталось.
— Да, Джорджия. У нас могут отнять жизнь, дом, землю, но никто не может отнять у человека любовь к тем, кто ему дорог.
— Да, папа Бирн, чуть не забыла! Там молоденький англичанин, он ещё дышит. Разреши забрать его в дом. Я буду лечить и его тоже.
— Это наши враги Джорджия.
— Господь учит любить своих врагов.
— Но они убивают нас. Не жалеют даже стариков и детей!
— Но Господь говорит: — Прощайте и прощены будете. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
— Леон и Конан нуждаются в твоей помощи. И другим раненным нужно внимание.
— Я справлюсь. Гертруда мне поможет.
— У тебя доброе сердце, дитя моё. Поступай, как знаешь. Бирн улыбнулся.
Обычно война ожесточает людей. Но граф Коннел был старой закалки, дух рыцарского благородства ещё жил в нём.
— Поверженный враг уже не опасен. И, возможно, он станет другом. Ты молодчина, Джорджия.
По неизвестной причине англичане ушли. Был ли это хитрый манёвр или что — то случилось, в Вормхилле не знали. Несколько дней о захватчиках не было слуху.
Вскоре с башни заметили двух людей поднимающихся по холму к замку.
Это были Рордан и Гаррет. Отважные моряки возвращались домой после долгой разлуки.
— Как же долго я тебя не видела! — Джорджия со слезами обнимала брата.
— Ты похудел, вытянулся. Ты стал взрослым и таким серьёзным, братик мой.
Затем Джорджия подошла к Гаретту.
— Гаррет, друг детства, и тебя изменила война. Добро пожаловать домой, морские бродяги! Слава Богу, вы живы!
Больше года Леон не видел сына. С возвращением Рордана Кэрролл — старший повеселел, ему явно полегчало.
Джорджия крутилась возле брата, то брала его за руку, то обнимала, и всё старалась заглянуть ему в глаза. Она то и дело приговаривала:
