— Не спеши так, детка. — Мици посмотрела на Абру поверх края чашки. — У меня одно условие. Ты будешь играть на утренней службе.
— Что? — И тотчас ушли радость и тепло. — Нет! — Она опустила кружку на столик. От одной мысли об этом у нее свело живот.
— Да, я хочу, чтобы ты начала…
— Я же сказала, нет.
— Приведи хоть одну вескую причину.
Абра пыталась найти оправдание:
— Потому что я ничего не хочу делать для преподобного Фримана. Вот почему. Он предал меня. Помните?
Темные глаза Мици вспыхнули, она опустила ноги на пол:
— Это же полная чепуха. Кроме того, разве это пастор Зик тебя просил? Ты сделаешь это не для него. Ты сделаешь это для меня. Но было бы гораздо лучше, если бы ты сделала это для Бога.
Ну, это вряд ли. Что сделал для нее Бог? Поскольку Абра знала, как Мици относится к Богу, то придержала язык.
— Но вы сами играете намного лучше, чем я когда-нибудь смогу.
— Ты играешь почти как я. Мне больше нечему учить тебя. И да, да, мы доберемся до рэгтайма, но не сейчас.
— Почему вы просите меня играть в церкви?
— Потому что я старею, я устала и хочу выходной в воскресенье. Вот поэтому. А Марианн всегда мечтала, что ты когда-нибудь будешь играть в церкви. Сделай это для нее, если не хочешь для меня.
На глаза Абры навернулись слезы. Вернулась старая боль и схватила за горло.
Мици смягчилась:
— Прости, солнышко. Ах, милая, тебя переполняет страх, а бояться нечего. — Она вяло улыбнулась. — Пастор Зик любит тебя, а ты с ним даже не разговариваешь. Я так рада, что твоя семья вернулась в нашу церковь. Эти два года, что он не видел тебя, трудно дались ему. — Абра удивилась. — Этот человек спас твою жизнь и приютил на пять лет.
— Лучше бы он оставил меня там, где нашел.
— Ага-ага. Ты можешь наплакать целую реку слез, а можешь построить мост. Ты даже не выказываешь ему уважения, которое он заслуживает как твой пастор.
Вся дрожа от сдерживаемых слез, Абра поднялась:
— Я думала, что вы любите меня.
— Я люблю тебя, глупышка! Иначе почему, думаешь, я с тобой занимаюсь? Может, из-за твоего жизнерадостного характера? — Мици нетерпеливо вздохнула. — Я скажу тебе кое-что один раз и больше повторять не буду. Пора с этим покончить! Абра, милая, Зик отдал тебя, потому что любил, а не потому, что хотел избавиться. Он сделал это ради твоего блага. И не надо косо смотреть на меня. Я никогда тебе не лгала и не буду. — Она явно обиделась. — Я знаю, это твое право, верить мне или не верить: то, во что ты веришь, определяет твою дальнейшую жизнь. И не говори мне, что ты несчастна в семье Мэтьюс.
