Юность Татищева | страница 6
…Через месяц я вновь шел в Болдино. Я сделал и нес на плечах привинченную к железной стойке памятную доску. Снова от Сергеевки — через леса и овраги, через Болдино и Шахматово — вышел к погосту Рождествено. Стойку с доской врыл у надгробья, слева, у куста. Белой краской на черном поле доски написал: «Василий Никитич Татищев. 19(29) апреля 1686—15(26) июля 1750. Русский ученый-энциклопедист, географ, историк, филолог, писатель, математик, геодезист, металлург, этнограф, палеонтолог, дипломат, основатель Свердловска (Екатеринбурга) и Оренбурга, сподвижник Петра Великого».
Глава 1
Учитель
Иоганн Орндорф, иноземец из Нарвы, стоял на носу большого купеческого струга «Кром», шедшего с попутным ветром в псковскую землю. Немчич продрог под холодным майским ветром в своем кафтанишке из тонкого сукна, и купец Русинов, хозяин «Крома», распорядился выдать спутнику овчинный тулуп да видавшую виды баранью шапку. По Нарве-реке и по Чудскому озеру шли на веслах, а как вошли в озеро Псковское, задул северный ветер, напрягся парус, и тяжелый, глубоко сидящий струг двинулся бойчее, рассекая высоким носом студеную волну. Иноземцу не было и двадцати пяти, ростом невысок, худощав, подбородок выступал вперед, а пытливые серые глаза внимательно и живо следили далекую береговую линию. Ветер трепал длинные, до плеч, и прямые русые его волосы, но Яган, как звали его на судне, не обращал внимания на ветер: прислонясь к борту и пристроив на деревянном брусе записную книжку в переплете из грубой кожи, он вычерчивал свинцовым карандашом маршрут струга.
Была солнечная весна 7194 года от сотворения мира[2].
Хозяин-купец Иван Русинов, конечно, не стал бы заботиться о худородном немчиче из Нарвы по своему рассуждению и разумению. Русиновы во Пскове не беднее купецких сынов Сырниковых или Поганкиных, и палатами богаты и достатком. Не в первый раз и не первый год ходит и на веслах, и под парусами Русинов на отцовском «Кроме», выстроенном на верфи, что на Пскове-реке, искусными псковскими мастерами. Возит в Нарву, как то делали отец его и дед, хлеб да рыбу, лен да кожи, меха да воск. Хоть и под шведом ныне Нарва, а никогда в Ганзейский союз не входила и со Псковом давних торговых связей не рвала. И везли купецкие струги в древний русский город у слияния Псковы и Великой соль и цветной металл, оружие и сукна, вина и бумагу. Вот и «Кром», дома белым лебедем реявший над водой, теперь зарылся в озерную волну носом, тяжело груженный белым железом для храмовых куполов и бочками со сладкими заморскими винами.
