— Да ну тебя, Викул! Плюнь ты на зубы! Ты подумай — если у этого Дюка свои копи. И барыши он отливает сам же, то долго ли ему столько их наделать, чтобы отменять все, что ни есть и в Акраиме, и в Порте Нимф, и… где угодно? Ведь никто и ни на что этой их «справедливой цены» не знает. То есть, понимаешь ли, «справедливая цена» — это как бы новый обычай и не более того. Кто этот обычай насаждает, того и справедливость.
Кузнец вцепился в свою бороду и надолго задумался. А потом вдруг сильно треснул ладонью по столу и воскликнул:
— А ведь ты прав, демоны мне на шею! Я б и не подумал в эту сторону.
Мальчик на другом конце стола вздрогнул, Викул, вспомнив о нем, убрал ручищу со столешницы и в неловкости кашлянул в кулак. Потом снова глянул на Доктора:
— А что скажешь про приказных этих?
— Ну часть, наверное, наемники. В том числе — из воров. А больше ничего не скажу — узнал мало. Нам еще надо подумать, что с парнем делать? Думаю, приказные Дюковы в нем как-то заинтересованы. И, исходя из того, что я слышал, это мне не нравится.
Бонку я под большим секретом наплел, что мне привезли на лечение горского мальчишку в плохом состоянии — якобы сына одного из вождей. Значит, считай, Голова скоро будет знать, что у меня живет больной из чужаков. На время мы с Шиммой мальчишку укроем. А вот дальше что?
— А дальше знаешь чего сделай? — предложил Викул, — Пусть его папаша как бы оставит сына у тебя в услужении. В благодарность за исцеление. На какой-нибудь срок. У них там, у горцев, того — честь, все такое. Одолжений не терпят.
— Это мысль, — Хтоний почесал костлявым пальцем горбатый нос, — Научим, пока «болеет», объясняться более-менее по-акраимски. А там посмотрим.
— Дай-ка я его хоть разгляжу. Больно одежа интересная!
Кузнец встал со стула, подошел к Полу, сказав как можно ласковее «Тихо, парень!», и принялся щупать и разглядывать его одеяние. Затем вернулся на место и некоторое время молчал. Вдруг подвинул поближе к мальчику его миску с мясом и пророкотал:
— Ешь, парень, ешь! Вкусный поросенок, очень вкусный!
Затем Викул отвернулся от пришельца и озабоченно сообщил Доктору:
— Одежу надо спрятать. Выглядит уж очень шикарно и не по-горски вовсе. Пуговицы, я тебе скажу, у нас такие никто не сделает. Заковыристые пуговицы — даже я, наверное, не смогу. Да и матерьял… Не знаю я такого матерьяла — хоть демон меня заешь. Если только сапоги можно оставить. Запачкать слегка — никто не разберет, что за сапоги. Хотя и обувка шитья такого, что диву даюсь. Каблук какой-то странный…
