А может, не звонить, ну его к лешему? Ведь по второму разу все равно не заплатят, так зачем позориться? Впрочем, кто их знает, евреи жалостливые, возьмут да и компенсируют ущерб. Если только поверят, что его действительно ограбили. Обычно люди Петруше верили, глядя в его честные голубые глаза. Но то люди, а то «юде»…
Родив каламбур, Петя приободрился и решил, что позвонить все-таки стоит. Он парень прямой. А что будут думать о нем израильтяне — их собачье дело.
Хорошо хоть, утренний даритель оставил визитку. Петя начал шарить по карманам, нашел карточку в заднем джинсовом. Текста на ней было немного. Надпись английскими буквами гласила: «Компания Арктика-Иудея. Рав Арье Черняховски». Далее шли только мобильный номер и электронная почта на бесплатном российском хостинге.
Фамилия показалась такой же знакомой, как лицо рабби. Наверное, они и правда часто пересекались на еврейских тусовках. Петя с досадой потормошил свою хваленую память, которая сегодня почему-то буксовала: что за Черняховски такой? И чуть не выронил визитку вместе с телефонной трубкой, которую уже успел снять, чтобы звонить благодетелю, не теряя времени.
Черняховский! Да ведь это же фамилия Рады! Выходит, раввин с конвертом от миллионера — ее муж. То-то его перекосило, когда Некрасов упомянул про отношения с замужней еврейкой. Видно, он ничего не знал тогда об их романе, хоть и подозревал. Ну и ну! Теперь Раду ждут неприятности почище тех, что только что сегодня свалились (в самом прямом смысле) на бедную голову Петруши Некрасова. И кто тянул его за язык!
Стоп, сказал себе Петр. А может, раввин Черняховский и напал на него возле лифта? Отомстил за поруганную честь еврейской семьи. Заодно и бабки отобрал, чтоб неповадно было. Ведь никто, кроме него, не мог знать, что сегодня у Пети за пазухой отдыхают несколько тысяч баксов.
Ну нет, оборвал себя Петруша. Это невозможно. Не по-еврейски. Да и удары сзади не напоминали холеные руки израильтянина. То был жесткий кулак профессионала. В этом Некрасов разбирался не хуже, чем в еврейском национальном характере, били его не первый раз.
Рада Черняховская была единственным отрадным воспоминанием его еврейской эпопеи. Пожалуй, он действительно в нее влюбился, несмотря на разницу в возрасте и лошадиные зубы этой мамаши троих детей. Она была не похожа ни на визгливых телок, его ровесниц, ни на постных еврейских девиц, напоминавших собой мраморные селедки. Она была взрослая. Она была настоящая. Она была…
