— В каких журналах публиковались фотографии Грищенко? — спросил милиционер. Валя сделал усилие, чтобы вспомнить его имя, сообщенное в начале беседы, и не смог — у него в голове лишняя информация не застревала. Он даже звание забыл, а в погонах не разбирался. Однако Красильников отметил, что взял правильный тон — заговорил собеседника, засыпал его мелкими подробностями, отвлекающими мыслями, и тот уже стал уставать.
Но про журналы Севкины он тоже не знал! Это было чистой правдой, хотя милиционер мог ему не поверить. Сева со своими безмерными амбициями считал, что издания, где его печатают, — где его пока печатают! — недостойны того, чтобы о них упоминать. Вот если бы его фотографии начали выходить в «Time» или «Schpiegel», он бы, конечно, тут же примчался показывать журнал. Разумеется, он был честолюбив, любой фотограф честолюбив, как же иначе!
Кстати, кстати, кстати! Они ведь встречались еще раз, но это было мельком, буквально на пять минут. Вернее, они просто столкнулись на улице, что неудивительно, они ведь с детства живут недалеко друг от друга, потому и пересеклись в одном фотокружке. А почему «кстати» — да потому, что Севка был как-то особенно воодушевлен, весел, что с ним редко случается, и сказал, что у него хорошие новости. Какие — расскажет потом, когда все получится, чтобы не сглазить. Красильников спешил на экзамен, Грищенко тоже куда-то бежал, и долго разговаривать было некогда.
Собственно, и с ментом больше не о чем было говорить. На стандартные вопросы о врагах и недоброжелателях, а также об употреблении убитым алкоголя и наркотиков (не употреблял, не замечен) Валя ответил в самом начале допроса. Ах, пардон, конечно, не допроса, а беседы со свидетелем.
Свидетелю подписали пропуск, попросили звонить, если вспомнится что-то новое, и отпустили с миром. Выйдя за ворота на заснеженную Петровку, Валентин с чистой совестью порвал и развеял по ветру визитку оперативника, только потом спохватившись, что так и не посмотрел его имя и звание. Ну и шут с ним, если мент его снова вызовет, то снова и представится. А вызовет наверняка. Должен же он сообщить лучшему другу Севы причину его гибели, которую наша доблестная милиция, судя по всему, выяснить пока не может.
Хорошо, что он вспомнил о той случайной встрече на улице, думал Валя, усаживаясь в свой «форд фокус» и заводя мотор. Если бы она вдруг всплыла, получилось бы нехорошо, как будто он что-то скрывает — а значит, есть что скрывать. Но ему скрывать нечего, он рассказал все, в том числе и об этой встрече. Ну, почти все, скажем так, — все, что было нужно. Остальное к делу не имеет отношения. И вообще только больной на голову лох будет рассказывать обо всем милиции.
