Карина успела принять душ, выпить стакан свежевыжатого апельсинового сока, и начала вытирать пыль в спальне, когда раздался звонок в дверь.
В свое время Марина Станиславовна учила ее не открывать, если ты никого не ждешь. «Это Москва», — назидательно объясняла она. Но Саша, выросший в южном городе, где не все двери даже запирались, считал по-другому: «Если человек к тебе пришел, значит, ему что-то нужно».
Карина выбирала золотую середину — она не открывала, если не хотела никого видеть, и открывала, когда была не прочь пообщаться. В принципе, бояться здесь было некого: перед входом в дом сидит консьержка, которая не пустит никого чужого.
В этот раз она открыла машинально, погруженная в мысли о том, что она скоро пойдет на работу, а значит, надо выкроить денег на новую, просторную, но элегантную одежду.
На пороге стоял пожилой сосед из другого крыла. Карина знала, что он профессор и азербайджанец, они раскланивались в лифте, но знакомы не были.
В один из первых дней, надраивая квартиру, Карина наткнулась на балконе на какие-то странные листы — с текстом, написанным вроде бы по-русски, но совершенно непонятными словами. Она хотела их выбросить вместе с остальным бесполезным хламом, но Саша сказал:
— Это азербайджанский язык. У них раньше писали кириллицей. Тут на нашей площадке живет азербайджанский профессор, давай отдадим ему, может, это что-то ценное.
Карина сложила покоробленную от сырости пачку в углу встроенного балконного шкафа — и забыла о ней. Она спохватывалась, лишь когда случайно встречала азербайджанского профессора в лифте, но это бывало редко, и обычно они ехали не домой, а вниз.
Сейчас профессор стоял перед ней такой испуганный, что она и не вспомнила о злополучных листках.
— Извините, — произнес сосед, стараясь казаться спокойным, — у меня под дверью лежит человек. Мертвый.
Он повернулся и сделал настойчивый жест, словно предлагая ей пойти проверить, что он не врет. И тут же, не дожидаясь, зашагал обратно в свое крыло, как будто опасался, что мертвый куда-то денется и ему нечего будет предъявить в доказательство своей правоты.
Карина схватила с полочки ключи, выскочила из квартиры и побежала за ним. На площадке открылась еще пара дверей — видимо, профессор звонил в каждый звонок и, не дождавшись ответа, бросался к следующему.
— Вы уверены, что он мертвый? — спросила Карина на ходу.
— Я биолог, — нервно ответил профессор.
В сопровождении еще двух соседей — низенькой пожилой женщины в обтягивающем трико и плечистого молодого парня — они подошли к квартире профессора. Человек действительно лежал там, почти упираясь ногами в приоткрытую дверь. И он был мертв.
