- Ты предлагаешь это дело сразу закрыть, чтобы не мучиться? - уточнил Костя, сидя на подоконнике и болтая ногами.
- Нет, конечно, - пожал плечами Сурков. - Но можно пойти по более легкому пути. Отбросить маловероятных фигурантов и ограничиться конкурентами фирмы. Скорее всего, заказчик среди них.
- Это почему ты так считаешь, Анатолий? - спросил Самохин, вроде как заинтересовавшись его идеей. - Что за выгода конкурентам? Ведь с его смертью фирма не перестанет существовать. Место на рынке она не освободит.
- Не перестанет и не освободит. Но раз он был коммерческим директором, то фирма держалась на нем, и эту опору могли спокойно это...подрубить.
Самохин подумал немного и с сомнением покачал головой.
- Возможно. Но мне кажется, здесь поработали не конкуренты. Потому что их просто нет. Этот рынок давно уже поделен и разграничен. Каждый знает свое место и не рыпается. Я хоть в бизнесе ни хрена не понимаю, но полагаю, конкуренты между собой уже давно все выяснили. А вот финансовые проблемы возникают постоянно. Бизнес - такое сволочное дело, что обязательно кто-то кому-то за что-то должен.
- Вы хотите сказать, что наш директор кому-то ссудил крупную сумму, и кто-то решил её не возвращать? - Костя почесал подбородок. - Дело за малым: остается только узнать, кто.
- Зря ты ерничаешь, Константин, - вздохнул Самохин. - Это мое предположение, а предположения рано или поздно оправдываются. Хотя бы одно из них. Так что, чем больше версий, тем лучше.
- Ух, сколько здесь порнушки! - пробормотал Тарасенко, заинтересованно продолжая перебирать видеокассеты. - Назначение этой квартирки начинает прорисовываться. Возможно, Горбунов любил устраивать здесь тихие интимные оргии.
В комнату с шумом ввалился Коля Балашов. На его лице сияла загадочная улыбка, а глаза горели азартным огнем. Он всегда так светился, когда находил неоспоримые улики чего-то ужасно компрометирующего, потому как считал свою деятельность главным следственным звеном и жутко гордился ей. Можно до бесконечности заниматься умственными упражнениями и выдвигать всевозможные версии, но всего лишь одна неоспоримая вещественная улика может поставить расследование дела на правильный путь. Поэтому Николай верил только вещдокам, а не пространным гипотезам.
- Я тут кое-что раскопал интересное... - радостно сообщил он и потряс жестяной банкой из-под крупы. - Показываю один раз, чтобы не соблазнять. Вот, Костя, смотри, на банке написано "соль". А что имеем внутри?
