У моста, говорил Горелов. У моста он жил, так ведь? Значит, отнюдь не выше по улочке, а где-то тут. Сигарета полетела в сугроб, и Ян решительно двинулся вдоль забора, покосившегося, как положено, наружу, чтобы затруднить путь случайному страннику. Идти приходилось осторожно. Раньше тут была дорожка, выложенная кирпичом, но после того как дома обезлюдели, овраг постепенно подобрался к заборам, разросся вездесущим кленом. Ветки царапались, норовя еще и насыпать снегу за воротник, и все же Ян упрямо шел вперед.
У самого моста обнаружился узенький проулок меж заборов – уже, как ни странно, усеянный свежими следами. Значит, люди все же ходили этой дорогой на противоположный берег Граи. Насколько помнилось Климову, там тянулись унылые ряды пятиэтажных заводских общаг, и ничего другого до самой Сопки, за которой, собственно, город и заканчивался. Ян остановился и перевел дух. Угловой участок над оврагом зарос кустарником настолько, что не видно было даже забора, только отдельные доски темнели на фоне снега. Поискав глазами калитку, Ян заметил нечто вроде проплешины в сплошном месиве заснеженных ветвей и двинулся туда. Чтобы подобраться ближе, ему пришлось сильно нагнуться, обсыпавшись снегом по уши, – и потом только Климов увидел поваленную секцию дощатого заборчика, беспорядочную груду кирпичей и стену какой-то хибары. Залезть во двор было почти нереально, но Ян все-таки смог просочиться через заросли. За ветхим сараем под снегом чернел низкий, вросший в землю домик. Над крышей все еще торчала телевизионная антенна, но ясно было, что никто тут уже не живет – года два-три, вряд ли меньше.
Ян подергал висячий замок на двери сарая, и левая петля, прибитая к раме, вдруг упала вниз: дерево сгнило чуть не в труху. От неожиданности Климов дернулся, резко выдохнул. Браться за дверь было просто страшно: не дай бог упадет еще, но все же он потянул ее на себя и смог приоткрыть настолько, чтобы заглянуть внутрь.
Сперва он не понял, что перед ним, слишком мало света пропускала щель. Дернув дверь, Климов сдвинул сугроб, посмотрел снова. От середины и до задней стены сарай оказался завален ржавым, замшелым хламом. Кроватные сетки, водопроводные трубы, какие-то бочки, умывальники, мятые мотки проволоки… У самой двери торчал железный корпус мотороллера «Вятка» без сиденья, но все еще с рулем, чуть дальше – мятая и проржавевшая коляска от мотоцикла «ИЖ».
– Неужели оно? – спросил сам себя Ян.
