Плотная гладкая бумага была испещрена линиями, символами, кое-где цифрами и короткими аббревиатурами непонятного назначения. Буквы везде латинские. Это напоминало какую-то сложную электрическую схему, но в то же время, как здраво рассудил Ян, откуда он мог знать символы и обозначения, принятые в другом мире?
Схему рисовали вручную, причем очень профессионально – никаких подчисток, линии ровные, скругления по лекалу, вот только буквы и цифры наносились, как показалось ему, не только разными чернилами, но и разными людьми.
Ян аккуратно вернул все свои находки в ящики, потом смотал «болгарку» и пошел вниз. Ему хотелось есть, да и к тому же, говоря честно, он испытывал изрядное разочарование. В общем-то, найденные приборы в очередной раз доказывали, что старый Ленц имел прямое отношение к некоему миру, находящемуся в другом измерении, но все же Климов надеялся найти что-то такое… вот прямо эдакое, как ребенок, нетерпеливо ждущий подарков на день рождения.
Достав из холодильника яйца и кусок колбасы, Ян поставил на плиту сковородку, и тут на столе задребезжал мобильник. Ян слегка дернулся – ничего хорошего он от телефонных звонков не ждал, оснований для этого у него хватало, – но тут же успокоился, потому что в трубке раздался бодрый голос Татьяны:
– Слушай, привет! У меня весь день пропал, представляешь? Ты там как сам, занесло тебя?
– Еще бы, – рассмеялся Климов, глянув для надежности в окно. – Будь здоров занесло. Город что, стоит весь?
– Город лежит! – Женщина хихикнула и добавила, немного замявшись: – Слушай, я тут неподалеку, хочешь, к тебе зайду? Торговли все равно нет и не будет, я все точки пока закрыла.
– Заходи, конечно! Давай я тебя встречу, у нас тут коммунальщики попрятались, по тротуарам не пройдешь.
– Вот хорошо! Я минут через пять к перекрестку подойду, ладно?
Топать до Щорса было мучительно. Вроде и недалеко, два квартала всего, но когда под ногами кое-как раскатанная каша, а про тротуар и думать нечего, расстояние словно удваивается. Как Ян ни спешил, Татьяна появилась раньше: он издалека еще увидел ее фигурку в пуховике.
– Ты извини, быстрее не получилось, – Климов прикоснулся губами к холодной щеке, пахнущей знакомыми духами, и тут только вспомнил, что не брился уже два дня. – Засыпано все, еле-еле ползком можно.
– Проспект чистят, – усмехнулась Татьяна, указав на буксующий вдоль обочины автобус, – но вечером опять повалит.
Ян взял из ее руки пакет с продуктами, помог спуститься по скользкому месиву на проезжую часть, и они медленно, как старики, двинулись вниз.
