– Да уж, Ленц был очень сентиментален, – пробормотала Мария.
– Это все из его мира? – спросил Ян, протягивая руку.
– Лучше не трогай! – Мария ударила его по запястью, а потом очень осторожно, двумя ловкими коготками подцепила один из наконечников, поднесла Яну к самому носу: – Смотри? Канал видишь? Они отравляют все, у них полно быстрораспадающихся ядов, так что это вот, наверное, – обычная охотничья стрела. Животное погибает мгновенно, его не надо преследовать после ранения, но через какое-то время яд уже совершенно не опасен. А иногда наоборот, сохраняет свои свойства десятилетиями.
Климов прищурился и действительно разглядел крохотное отверстие в одной из трех гладких отполированных граней. Работа выглядела ювелирной.
– Слушай, для меня это все так странно… В их мире что, проблемы с железом? Высокая химия, перенятая у пришельцев, отличное качество обработки той же бронзы. И тут же отсутствие железа? Как-то это не сочетается, по-моему.
– Не железа – стали, – в задумчивости ответила Мария. – В их мире многое не сочетается… Никак не сочетается, если тебе угодно знать. Архаичное общество, но при этом способность противостоять убийцам, постоянно приходящим с юга. Метисы так и не смогли уничтожить людей, хотя пытались и пытаются даже сейчас. Тоже в чем логика, зачем тратить усилия? Однако на данный момент все обстоит именно так. И бежать этим несчастным людям некуда. С планеты им не уйти – видимо, уже никогда. Разве что они дождутся помощи, но вероятность того, что кто-то высадится на «молчаливую» планету в глухом углу пылевого облака, ничтожна.
Ян только вздохнул.
– Что такое «молчаливая»? – спросил он после долгой паузы.
– Ничего не излучающая. Вы, как я понимаю, «сияете» на сто световых лет, так что очень скоро вас кто-нибудь да заметит, несмотря на очень неудачное местоположение Земли. Всем нужны новые рынки, знаешь ли. И, уверяю тебя, никакие бомбы и ракеты вам не помогут. Галактику крутит торговля и еще раз торговля. Все остальное не имеет вообще никакого значения.
– То есть нас станут принуждать?
– Вы вполне созрели как рынок. Вам сделают предложение, от которого трудно будет отказаться. Так бывает. Не часто, но бывает. И будет еще много-много раз, – Мария шевельнула ушами и открыла следующий ящик.
Он оказался плотно забит старыми тетрадками на сорок восемь листов в клетчатой дерматиновой обложке. Пролистав наугад три из них, Мария снова разочарованно вздохнула: по всей видимости, в этих тетрадях находилась еще одна часть рабочего архива старика Ленца – формулы, графики и какие-то пометки на все том же виденном уже языке, напоминающем санскрит.
